Шрифт:
Закладка:
Р. с ней расстался интеллигентно. Не дождавшись от него звонка, Алевтина занервничала. Занят, объясняла она себе. Уехал. У него форсмажор. Наконец, позвонила сама.
– Ты куда-то пропал. Я начала волноваться, – с деланой легкостью произнесла Новикова.
– Работы много, – сухо ответил Р.
– Я без тебя скучаю, – призналась Алевтина.
– Почитай книжку, сходи куда-нибудь, – предложил он.
– Хорошо, – нажала она отбой и разрыдалась. Стало мерзко от этого его снисходительного «почитай». Вроде ничего такого не сказал, но унизил! Лучше бы обозвал жирухой, дурой, фригидным поленом, но у них и до полена дело не дошло. Рылом не вышла. Даже для разового пересыпа не пригодна!
– Ну а что ты хотела, клушенька? – усмехнулась она зеркалу. Из зеркала на нее смотрела всклокоченная голова с опухшими глазами и широким красным носом. – Счастье не для таких, как ты. Ты жирная и старая неудачница. Никому ты не нужна!
Когда в двадцать шесть лет Алевтина выходила замуж, она тоже считала себя старой. Все ровесницы давно уже обзавелись семьями, а она припозднилась. Не любила, но где ее взять, любовь-то? Он был представительным и старше ее не просто на несколько лет, а на целую семью. У него выросли дети, чувства к жене остыли, а хотелось пожить еще, чтобы как с чистого листа. Возвращение в молодость не удалось, все было не то и не тем. Помог Алевтине купить комнату на Боровой и, извиняясь, ушел. Алевтина не успела почувствовать себя замужем – все пронеслось очень быстро. Фамилию не меняла – как знала, что ненадолго. Чего уж там, не сомневалась, что разведутся. Муж никогда не был героем ее романа. Но не таким Алевтина представляла себе финал: это она должна была бросить мужа, а не наоборот. С ней наигрались, как с котенком, а потом пристроили в конуру.
Новикова была отнюдь не в восторге от своей комнаты в коммуналке. Если бы не бывший муж, то и такого жилья у нее не было бы. Ипотека с ее маленькой зарплатой – кабала нищеты на долгие годы. Казалось бы, надо радоваться, но вопило ущемленное самолюбие: за нее все всегда решают другие, неприятные другие. Вытерли об нее ноги и швырнули милостыню. Бывший попользовался и заплатил, сколько счел нужным. Как же ей тогда хотелось послать его вместе с этой убогой комнатенкой куда подальше! Для этого надо было быть безнадежной дурой, но не такова была Алевтина Новикова. И разрываемая обидой, Алевтина понимала, что после столь эффектного и сладкого демарша она окажется в точно такой же комнате, только в качестве нанимателя, а не хозяйки.
Первое время Новикова успокаивала себя мыслью, что она тут временно. Как-нибудь накопит, что-то придумает и переберется в нормальное жилье. Время шло, никаких намеков на крупные заработки не появлялось. С ее дипломом журналиста брали только писать скучные тексты за копейки. Алевтина пыталась найти себя то в роли риелтора, то менеджера по продажам. Об обещанных деньгах пришлось забыть сразу же, зато обмана и потраченных нервов – бездна. Случайно подвернувшаяся должность администратора в «Скоморохе» радовала стабильностью и относительным покоем. Плюсом еще были пешая доступность и театральное окружение – хоть и змеюшник, да всяко лучше беспринципной риелтерской братии.
Так Новикова спокойно себе работала, пока однажды из театра не пропал ноутбук. Это случилось на следующий день после того, как они расстались с Р. Алевтина пребывала словно в мороке и толком не помнила, закрыла ли она входную дверь. Театральное болото всколыхнулось, кумушки с упоением обсуждали подробности. Директор верил, что Алевтина не брала ноутбук, но кроме нее в театре никого не было, а она материально ответственная. Разошлись на увольнении по собственному желанию. Позже выяснилось, что ноутбук спер непутевый сын Райки Дульсниной. После той кражи в театре установили видеокамеры. Алевтину позвали назад, инцидент посчитали закрытым. А до этого Новикова пережила нелегкие времена.
Безуспешный поиск работы и понимание, что будущего нет. Тридцать восемь лет. Кому нужен администратор такого возраста и с такой внешностью? В тридцать восемь женщину вообще нигде не ждут, если она не редкий специалист. Все, на что могла рассчитывать Новикова, это неквалифицированный труд. Низкооплачиваемый и тяжелый. Но для него еще нужно иметь здоровье. Она представила себя за кассой супермаркета замученной и нервной с застывшим выражением уныния на сером лице. Еще был вариант идти в кол-центр навязывателем кредитов или кондуктором толкаться в общественном транспорте. После смены приползать домой, чтобы с утра тянуть лямку вновь. И так до старости, до нищей, безрадостной старости. Лучше умереть, чем так жить, решила она.
Алевтина медлила. Умирать было страшно. Казалось бы, чего бояться – проглотила таблетки, и все. Она прочла в Интернете, что такая смерть безболезненна, а сам момент отключения сознания приятен галлюцинациями. Но что там, за чертой, Интернет не знал.
Когда она, наконец, решилась и потянула таблетки ко рту, зазвонил телефон. Алевтина вздрогнула, взглянула на экран – мама.
Она почувствовала?! – удивилась Алевтина. У них с матерью никогда не было душевной близости.
Мама была спокойной и апатичной, впрочем, как всегда в последние годы. Она сказала, что бабушка очень хочет ее видеть.
– На этот раз, похоже, все. Уходит бабушка, – бесстрастно добавила Лидия.
Бабушка Нина. Ее любимая бабушка. Алевтина не хотела верить, что бабушки Нины скоро не станет. Она вмиг забыла про собственные планы перехода в мир иной и засобиралась в путь.
В тот раз ее спасла бабушка. Какой же она была светлой и доброй! Всегда ее понимала без слов и согревала своим теплом. С годами она заболела и перестала походить на себя, превратилась в ворчливую, капризную старуху с невыносимыми выходками. Алевтина всем сердцем сопротивлялась действительности, она хотела помнить ее прежней бабушкой Ниной.
– Может, и сейчас она меня спасет? – Вопреки здравому смыслу у Алевтины задребезжала внутри надежда.
Новикова мысленно обратилась к бабушке: «Я знаю, ты меня любишь. Ты единственный человек, который меня любил. Ты сильная и все можешь. Спаси меня, и я обещаю, что буду жить!»
