— На самом деле, мы очень благодарны тебе за то, что ты взяла ее на работу, — тихо сказала Бри. — Шей беспокоится о ней. Плохо, что из — за Клауса она боится мужчин, но теперь Чад и пара волков под влиянием Герхарда сопровождают ее после школы.

— Держу пари, они не творят непотребств вблизи Зеба или Шея, — сухо сказала Энджи.

Эмма вспомнила двух кахиров. Темноволосый выглядел действительно устрашающе.

— Вряд ли. В прошлом году, когда Зеб застукал Чада за рукоприкладством, он показал этому сопляку, каково это, когда на тебя поднимают руку. — Бри ухмыльнулась. — Их столкновения в основном происходят в школе, где их вряд ли поймают. Черт бы побрал Клауса и Герхарда за то, что привили молодежи вкус к жестокому обращению.

Бедная Лейси. Эмма понимала, что та, должно быть, чувствует. У нее было много воспоминаний о том, как ее дразнили, пихали, тыкали и высмеивали.

— Такое поведение трудно изменить, — Энджи проверила жаркое в духовке.

— Шей работает с самцами. Мы надеемся, что Джоди в качестве наставницы и работа с вами покажут Лейси, какие на самом деле крутые женщины и что они ни от кого не терпят дерьма.

Эмма улыбнулась. Выражение лица Энджи заставило бы любого молодого мужчину задуматься.

Но кто такой Клаус? А Герхард?

— Хм… — Вздохнув от разочарования, Эмма сдержала свои вопросы. Ее мать говорила, что любопытство — это невежливо. Эмма начала думать, что все интересное — это невежливо.

Бри расхохоталась.

— Посмотри на себя. Ты просто умираешь от желания спросить, что случилось.

Румянец залил щеки Эммы.

— Извини.

— Так почему бы тебе не спросить? — Брови Бри сошлись на переносице.

— Я… Потому что невежливо совать нос в чужие дела. — В ответ на их вопросительные взгляды она добавила: — Не так ли?

— Только не среди друзей. Особенно если мы обсуждаем это при тебе, — мягко сказала Энджи. — Почему ты этого не знаешь, Эмма?

Вопрос. Любопытный вопрос. Но это не казалось грубостью, потому что Энджи… заботилась.

— Ну что ж… — Должна ли она на самом деле ответить? Но друзья рассказывали друг другу разные вещи — по крайней мере, так подразумевалось в рассказах. — Моя мать была… бессердечным человеком и интересовалась только своим положением. У нее не было друзей, и она не позволяла мне заводить друзей. Поэтому я знаю, как вести себя с незнакомыми людьми, но не с теми, кто мне нравится. — Она еще энергичнее помешала в кастрюле, чувствуя, как в ней закипает гнев на мать. — Иногда я не могу понять, невежливо ли задавать вопросы или еще более невежливо вести себя так, будто мне это неинтересно.

— Твоя мама не учила тебя готовить. Не учила тебя, что такое друзья. — Энджи нахмурилась. — Как недальновидно. Хотела бы я иметь возможность воспитывать вас обеих.

Взрослая дочь Энджи жила наверху, и любовь, которую она питала к своей матери, была прекрасна. Счастливая женщина. Но почему Энджи сказала «вы обе»? — Эмма повернулась к Бри: — У тебя тоже была плохая мать?

— У меня вообще не было родителей. Я сирота и воспитывалась в приемных семьях. Человеческих. — Бри одарила ее полуулыбкой. — Некоторые были хороши, некоторые не очень.

— О… — Сирота. Воспитанная людьми. Какой ужас! — Как только я начинаю жалеть себя, богиня безжалостно дает мне подзатыльник.

Энджи рассмеялась.

— О, ты мне нравишься, медведь.

Ее заявление заставило Эмму замолчать. Друг. Двое друзей. Богатство за гранью воображения.

— Шей сказал, что ты все еще живешь в доме Бена, — заметила Бри. — Я так рада. Держу пари, ты скрасила его одинокую жизнь.

Одинокий? Бен?

— Он такой дружелюбный. Как он может быть одинок?

Бри покрывала глазурью кексы замысловатыми завитушками.

— Медведи не сбиваются в стаи, и пока не появился Райдер, у него не было сородича.

— После вечера в таверне он возвращался домой, в свой большой пустой дом. Не знаю почему, — добавила Энджи, — но Бен никогда… не общался… с женщинами в перерывах между Собраниями.

Они действительно сплетничали с ней. Эмма задрожала от восторга.

— Он сказал, что ему нравится, когда в его доме живут люди.

— Я рада, что ты здесь. Теперь он выглядит счастливее, — тихо сказала Бри. — А что касается вопросов, которые ты была слишком вежлива, чтобы задать: предыдущий альфа нашей волчьей стаи и его сородичи испортили стаю. Теперь Шей — альфа, и дела идут лучше. но… как ты слышала, у нас все еще есть проблемы. Объясню как — нибудь за кружкой пива.

— Пиво? Ты имеешь в виду в таверне? Только женщины? — Ее мать пришла бы в ужас. Но Эмма видела женщин, сидящих вместе за столами. Без сопровождения мужчин.

Обе женщины уставились на нее.

— Клянусь материнскими сиськами, ты действительно жила в изоляции, — сказала Энджи. Она нахмурилась, глядя на Бри.

— Выведи этого медведя, натрави на нее Вики и покажи ей, что делают самки. А еще лучше, пусть Калум поставит ее обслуживать столики. Он жаловался на нехватку официанток.

— Я с удовольствием помогу, — сказала Эмма. — Теперь мне разрешено ходить без трости по два часа кряду, — хотя Донал не разрешил ей снять этот дурацкий бандаж.

— Отлично, — усмехнулась Бри. — После того, как ты закончишь петь в четверг, мы обе поможем с баром. Потом, когда толпа рассосется, выпьем пива и поболтаем.

— Правда? — Эмма подпрыгивала на каблуках в предвкушении.

— Никогда не видела, чтобы кто — то так радовался работе в баре, — Энджи покачала головой, выражение ее лица смягчилось.

Лейси просунула голову в кухню.

— Эй, Энджи, у меня заказ. Еда готова?

— Сейчас принесу, — ответила Энджи. — Эмма, ты сейчас идешь к себе домой?

— Да. Бен и Райдер собирались забрать Минетту, так что я могу просто пойти домой.

— Прекрасно. — Энджи вытащила из — под прилавка глубокую корзину. — Ты можешь взять своим детенышу и самцам на ужин.

— Ох, но…

Энджи строго посмотрела на нее.

— Я видела, сколько времени они проводят у Туллии. Они делают то, что мы не смогли сделать для члена нашей стаи; они заслуживают награды.

— Даже не пытайся с ней спорить, — Бри положила в корзину шесть кексов. — Или со мной.

Глава 19

Во время выступления Эммы в четверг люди набились в таверну битком, сплющившись, как личинки под гниющим бревном.

Потом их стало меньше, пока под гул разговоров не стала слышна музыка в стиле кантри — вестерн, а Эмма — новая барменша Калума — могла ходить между столиками, не спотыкаясь. Учитывая, что она все еще была немного неуклюжей без своей трости, уменьшение