Шрифт:
Закладка:
Кстати сказать, мусульманское предписание о «трех женах», скорее всего, берет свое начало от этого примера из жизни мандеев. Мусульмане считали свою религию и своего Бога более сильными и поэтому разрешили иметь трех жен рядовому мусульманину. То, что у самих иудеев с этим вопросом никогда не было «заморочек» — «лишь бы чужого наследничка не подкинула», — это исторический факт. Пример, — святой Давид, который отхватил красавицу Вирсавию у законного мужа Урии, а его самого послал в бой на заведомую смерть. Но и у ромеев в этом вопросе все было очень «толерантно». А в Древнем Китае — и подавно, причем, публичные дома всех сортов появились там в самые ранние времена. «Сексуальный разгул» притих только после того, когда европейцы наградили Китай своими венерическими заболеваниями, которых в Китае до этого не было.
У восточного падишаха вообще целый гарем имелся! А тут — одна единственная! Да поневоле заплачешь от обиды… Таким образом, мы объяснили читателю, что это жесткое требование Иисуса не могло, и не может быть отражено в Евангелиях «открытым текстом». Ведь оно даже сегодня отвергается, на практике, подавляющим большинством человечества.
Продолжим рассмотрение евангельского текста, имеющего прямое отношение к мужу и жене. Мы уже коснулись вопроса развода в главе 19 Евангелия от Матфея, а теперь обратимся к Нагорной проповеди. Здесь тоже есть интересное для нас место. Сначала мы процитируем сам текст, но при этом в некоторых местах приведем в скобках соответствующее греческое слово. Зачем мы это делаем, читатель скоро увидит. Дело в том, что по непонятной для нас причине эти важные и намеренно акцентированные в греческом тексте грамматические тонкости почему-то вообще не принимаются во внимание богословами в их комментариях и объяснениях. Для уточнения смысла перевод в некоторых местах даем своими словами (Мф. 5:31–37):
Сказано также, что если кто отпустит/разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. Я же говорю вам: всякий [муж], отпускающий жену свою, кроме [неисполнения своего] слова (логос) блудного (порнея — «блуд») подает ей повод прелюбодействовать (мойхеуо); и кто женится на разведенной, прелюбодействует.
Опять (палин) слышали вы, что сказано для древних: не преступайте клятвы, но отдавайте Господу (а не невесте, — Г.Б.) клятвы свои.
А Я говорю вам: не клянитесь вовсе: ни небом, потому что оно Престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя. Ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни единого волоса сделать белым или черным. Но да будет слово (хо логос; см. слово логос без артикля выше, — Г.Б.) ваше: да, да; нет, нет, а что сверх этого, то от лукавого.
Здесь Иисус тоже акцентирует свое особое «я», хотя смысл был бы понятен и без этого местоимения. Весь приведенный выше отрывок посвящен одной и той же теме: поведению мужчины по отношению к женщине, в том числе своей невесте. Во-первых, слово палин — «опять» — в греческом языке используется для того, чтобы связать между собой в единое целое два соседних отрывка, рассматривающих одну и ту же тему. Оно ставится в том случае, если речь идет не о новой теме разговора, а в продолжение уже высказанного. Далее, в начале этого высказывания Иисус использует слово логос без артикля, а в самом конце — то же самое слово, но уже с артиклем — хо логос. А это, по законам греческой грамматики, свидетельствует о том, что речь в конце отрывка идет о том же самом «слове», что и в начале.
Попробуем коротко это объяснить. Иисус говорит о том, что тот, кто разводится, нарушает свое слово любви и верности, которое всякий жених дает своей невесте. Далее, ссылаясь на еврейское Писание, он заявляет, что оно требует от мужа, чтобы тот не клялся в своей верности невесте, а давал обещание своему Господу (например, «я никогда ее не покину, потому что ее дал мне Ты»). И уже от себя, зная, что все подобные обещания не стоят и «ломаного гроша», он требует: не клянись вовсе никому, потому что ты не в состоянии выполнить свое обещание, и обрекаешь себя на то, чтобы стать клятвопреступником. Поэтому твои слова — это «да, да» или «нет, нет», и не больше того. То есть на слова невесты: «Ты меня любишь?», — «Да». «А ты меня не бросишь?», — «Нет».
Иисус трезво отдает себе отчет в том, что подавляющее большинство мужчин его требование не выполнят, но просит человека хотя бы не болтать своим языком, «как помело». При этом следует иметь в виду, что в известной фразе: «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12:36), он использует уже другое греческое слово — рэма (в переводе тоже означает «слово») вместо слова логос, то есть это его высказывание не имеет никакого отношения к рассматриваемому нами отрывку. Рэма — это больше об отношениях человека с «иным миром», а логос — с миром «земным».
Перейдем к рассмотрению очередного высказывания Иисуса о правильном отношении мужа к жене. Оно интересно тем, что известные слова Христа о том, что он «пришел принести меч» наконец-то будут поняты правильно. А-то, ведь, наиболее ретивые его последователи уже давно обзавелись этим «мечем» и размахивают им направо и налево, ссылаясь на авторитет этих самых слов.
Не думайте, что [Я] пришел принести мир на землю, не мир пришел [Я] принести, но меч. Ибо [Я] пришел разделить (дихадзо — «делить на два», «ссорить») человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня (Мф. 10:34–37).
Приведем в дополнение к этому параллельные строки из Евангелия от Луки:
Думаете ли вы, что [Я] пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение: Ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться: трое против двух и двое против трех; отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь
