Один из измененных, с разбегу бросил, заточенные бамбуковые вилы в отступающих людей, словно это было боевое копье. Короткое движения посоха в руках монаха и крестьянское оружие оказалось отбито не задев никого. Скорость, с которой двигался шест просто поражала, этот бритоголовый явно имеет ранг не ниже аколита. Вот только откуда у него такое абсолютное бесстрашие? Казалось, что этого священника ничто не может пронять.

— Кровавая чума. — Словно выплюнула Мэйлин. — Нужно вырезать всех зараженных, а потом сжечь, только так можно спасти выживших.

— Сила монаха пока сдерживает заразу, но стоит ему отвлечься и мы получим толпу озверевших чудовищ мало чем отличающихся от бхутов. — Тут же вклинился Тан По, который судя по всему лучше всех нас понимал, что тут творится.

— Вперед. — Сейчас некогда было думать и я отдал короткий приказ.

Не тратя времени на лишние разговоры мы, не снижая скорости, атаковали безумцев и и веселящихся над этой кровавой баней измененных. Наша атака оказалось полной неожиданностью для оскверненных тварей, а обезумевшим крестьянам было все равно. Они пытались пролить как можно больше крови. В запале боя я даже не подумал, что стоит взять кого-то из слуг колдуна-махо живым. Стоптав их лошадьми, мы тут же перешли к атаке рубя головы тварям. Полтора десятка обезумевших людей и десяток оскверненных умерли меньше чем за минуту.

Тан По показал, что может творить его жуткая металлическая рука на цепи, если ей управляет опытный всадник. Острые когти вырывали огромные куски плоти заставляя противников истекать кровью из ужасающих ран. В следующее мгновение она сжималась в бронированный кулак, чтобы проломить череп новому врагу. Судя по тому как сражается цилинь, то его сознание разделено не меньше чем на три потока. Притом все из них развиты равномерно в отличие от меня других объяснений как он так виртуозно сражается верхом на коне и использует мощь колец силы у меня нет.

Прямой цзянь и кривой дао снова плели совместную паутину смерти. То как сражаются Мэйлин и Лиан, в паре, это отдельный вид искусства. Каждое их движение было прекрасным и при этом несло за собой смерть. Каждый шаг забирал чью-то жизнь. Что феникс, что акула были абсолютно безжалостны. Они выглядели словно древние духи мщения пришли забрать свою плату.

Мне же такой стиль был не близок и стоптав одного из оскверненных конем я прыжком вылетел из седла еще в воздухе рубя тварей своими парными крюками. Шуаньгоу пели в моих руках им нравилось как льется по их лезвиям чужая кровь. Их песни вторили голодные духи, а я просто выполнял свой долг защитника людей. Хищный наконечник короткого копья просвистел в миллиметре от моей щеки и это был максимальный успех, который смогли достичь эти ублюдки. Шаг вперед и окровавленное древко падает на землю щедро политую кровью. Отрубленные кисти все еще сжимают копье словно надеясь, что их хозяин сможет нанести еще один удар, но шуаньгоу намного быстрее и острый клюв на кончике клинка пробивает череп измененного как бумагу.

— Чисто.

— Чисто, — одним за другим звучат голоса моих друзей и я вновь возвращаюсь в реальность, судорожно проверяя, что с бхутами. Пока мы тут устраивали резню, твари задрали мирно пасущегося быка и теперь пожирали его еще не остывшее мясо. Укрепив поводок, я позволил им наесться до отвала и занялся ненавистной мне работой — отрубанием голов.

Не знаю как ребятам, но лично мне больше всего была ненавистна именно работа могильщика. Мертвые тела одно за другим отправлялись в ближайший горящий дом, который стал крематорием. Но как походя объяснила Мэйлин, которая уже сталкивалась с подобным, это единственный способ не дать кровавой чуме забрать разум остальных жителей. Болезнь была вызвана кровавым колдовством. По словам акулы это любимая тактика упивающихся кровью, которых преследовали враги. Превратить самых чувствительных к скверне людей в безумных маньяков желающих видеть как льется кровь. Упивающиеся кровью в отличие от большинства сект махо служили сразу двум хозяевам — владыкам Дзигоку и Царства Резни получая дары от обоих.

Последнее тело было брошено в огонь, который жадно пожирал одно тело за другим. Меня радовало, что ели мы очень давно иначе от запаха паленой плоти меня бы вывернуло прямо на окровавленную землю. Эйфория схватки ушла и теперь мне было просто мерзко от происходящего. Сколько еще будет таких бесчинств? Почему всегда за просчеты клановых сановников и канцелярий охраняющих покой в Нефритовой империи всегда должны платить простые люди? Они хотели лишь простой жизни. Жить тихой размеренной жизнью, выращивать рис, растить детей. Гнев вновь начал захватывать мое сознание, но сейчас я был холоден словно лед и мои эмоции, даже такие сильные, больше не влияли на мой разум. Не зря Тинджол говорил, что я должен поставить контроль во главу угла.

— Благодарю доблестных стражей Нефритовой канцелярии за спасение наших душ и жизней. — Произнес монах низко поклонившись. — Все жители также очень благодарны вам, но они слишком напуганы, чтобы в должной мере выразить свою признательность столь важным персонам.

— Сейчас не до этикета. Здесь был беловолосый человек. — Я не спрашивал, я утверждал. Из монаха словно выдернули стержень и он обреченно кивнул. — Когда он ушел и самое главное куда? — Да бхуты могут его выследить, но если есть возможность сэкономить время, то почему бы им не воспользоваться.

— В лес Шингей, господин. Да сожрут его лесные стражи.

— Рассказывай….

Упивающийся кровью ушел из деревне буквально несколько часов назад и сразу же после его ухода начался весь этот ад. Один из крестьян напал на свою жену с кухонным ножом, которая лишь чудом сумела выбежать из дома с криками. Только это ей мало помогло и сосед уже зарубивший свою семью топором добрался и до нее, а следом началась настоящая кровавая вакханалия. Жрец пытался спасти людей воздействуя на них своими способностями, но поняв что не справляется собрал всех кто сохранял разум и собирался отступать в пагоду, где надеялся, что освещенные стены помогут ему справиться с этой напастью. Но появление оскверненных, которые со смехом начали убивать его паству и поджигать дома спутало ему все планы. Лишь наше неожиданное появление позволило им выжить. Какой бы мощной не была его вера и духовная сила десяток опытных бойцов, а твари подвергшиеся мутациями были именно такими, быстро бы покончили со всей деревней принеся ее в жертву планам Упивающегося кровью.

— Ты знаешь дорогу к тому месту куда он направляется?

— Да, господин. — Монах снова поклонился мне в пояс. — Но стражи леса убивают всех чужаков кто осмелится зайти слишком глубоко под свод деревьев. Мы живем тут очень давно и духи принимают нас за своих, но даже нам опасно заходить глубоко в лес. — «Хватит разговаривать с этим глупцом. Он пропустил опасную тварь на своей территории и теперь Упивающийся кровью получил себе еще немного сил. Тебе нужно пройти к страж-древу и потребовать пропуск в глубины леса. Уверен, что этот слабак знает как пройти к ближайшему. Стоит тебе получить пропуск и тут же появятся проводники, которые отведут тебя к алтарю. А твой враг стремится именно к нему.» Мне оставалось лишь поблагодарить старого ворона ведь без его мудрости нам оставалось лишь надеяться на бхутов. Стоило подумать об этих тварей, как я увидел, что они уже сожрали быка вместе с костями и теперь ждут моих приказов.

— Отведи нас к ближайшему страж-древу. — Стоило мне произнести эти слова, как монах стал белым как очищенный рис. Похоже он ожидал чего угодно, но не такого приказа.

— Господин, — Произнес он почти умоляюще. — Вы погибните очень плохой смертью если приблизитесь к страж-древу. Рядом с ним всегда есть защитники готовые уничтожить любого посягнувшего на тайны нашего леса.

— Я не спрашивал твоего мнения. Ты пропустил выродка из Упивающихся кровью в своей деревне и сам видишь результат. Хочешь, чтобы так