Так и застыв у открытого окна, Маша переводила взор и на других гостей, с интересом разглядывая их. Господа на веранде, то и дело сменялись другими, вышедшими освежиться, и молодой женщине совсем не было скучно рассматривать их. В этот полночный час, не имея в жизни особых развлечений, Машенька невольно наслаждалась созерцанием картины праздника. Она вспоминала грандиозные балы, которые устраивались в Зимнем дворце императрицей, и теперь ей казалось, что она находится на императорском балу, как и когда-то давно.

Переведя в очередной раз взгляд на Невинского, который стоял в одиночестве, Маша заметила, что Михаил Александрович, облокотившись о мраморный парапет веранды и скрестив руки на груди, высокомерно оглядывает приглашенных. Но тут она заметила, что его взор обращен не на окружающих его гостей, как она предположила минутой ранее, а чуть выше. И тут она осознала, что Невинский, приподняв голову, смотрит наверх, прямо на нее, Машу. Молодая женщина так опешила от осознания этого, что невольно отстранилась от окна, с каждой секундой все отчетливее понимая, что Михаил Александрович действительно напряженно смотрит на окно, в котором была она. Невинский понял, что Маша заметила его взгляд, но это нисколько не смутило его, наоборот, он сделал несколько медленных шагов по направлению к краю веранды, приблизившись к правому окну на втором этаже, где стояла Маша, и его взор стал невозможно вызывающим.

Чувствуя, что ее сердце стучит, словно у зайца, и ощущая себя застигнутой за дурным занятием, Маша испуганно закрыла окно и задернула занавесь. Затем, задрожав и потушив свечи в Наташиной комнате, она бегом направилась к себе в спальню, чувствуя неловкость и смущение оттого, что Невинский видел, как она следит за празднеством из окна.

Маша направилась по пустынному коридору, но предварительно решила зайти в комнату к Николаю. Легко отворив дверь, молодая женщина ступила в комнату юноши, но никого там не обнаружила. Она поняла, что резвый и непослушный мальчик, которого она отправила спать час назад, слонялся где-то по дому вместо того, чтобы лежать в постели. Прошептав одними губами недовольство, она вновь вышла из комнаты Николая и устремилась к боковой лестнице, направляясь в сторону кухни, чтобы не встречаться с гостями. Она намеревалась немедленно найти Николая и, зная о его любви к лакомствам, могла с точностью предположить, что он, наверное, на кухне, как обычно, ест тайком пирожные.

Быстро спустившись вниз, Маша прошлась в сторону кухни, но Николая не нашла. Решив все же отыскать непослушного мальчика, она направилась по ярко освещенному коридору в сторону гостиных, где гремела музыка, не обращая внимания на многочисленных гостей, которые не удостаивали ее взглядом или смотрели с презрением. Она едва подошла к зале, из которой слышалась музыка, как оттуда ей навстречу выплыла Амалия Николаевна. Уварова остановилась, заметив недалеко от себя Машу в темно-сером простом платье служащей и нахмурилась. Взгляд Амалии, презрительный, подозрительный и неприятный, прошелся по стройной высокой фигурке Маши, и она, наморщив носик, поджала пухлые губы и прошествовала мимо молодой женщины, обмахиваясь веером. Маша вздохнула и медленно вошла в зал, не заметив, что Уварова обернулась ей вслед и еще раз неодобрительно осмотрела.

Как Маша и предполагала, Николай стоял у одного из столов и не только поглощал пирожные, но и запивал их из высокого фужера шампанским. Она мгновенно приблизилась к юноше, следуя по краю гостиной, чтобы ее не заметили гости, и прошептала:

— Немедленно возвращайтесь в спальню, Николай, пока я не позвала вашего отца…

Николай едва не поперхнулся шампанским, услышав громкий шепот Маши за спиной, и тут же выронил из руки пирожное. Он поставил фужер с шампанским на стол:

— Ну и зовите! — выпалил он с вызовом.

Все же под строгим взором Маши он, опустив плечи, направился прочь из гостиной. Молодая женщина последовала за ним, не обращая внимания на заинтересованные взоры гостей. Едва они вышли в парадную, Николай резко обернулся и зло произнес:

— Хватит меня опекать, словно я маленький!

— Вам еще нет и четырнадцати, Николай, — заметила Маша тихо, стараясь, чтобы их разговор не услышали. — И пить шампанское в вашем возрасте опасно.

— Как же! — набычился юноша и, недовольно зыркнув на гувернантку, побежал вверх по лестнице на второй этаж. Маша последовала за ним и, удостоверившись, что Николай ушел в спальню, направилась в сторону своей комнаты.

На следующее утро за завтраком Маша чувствовала себя неуютно и скованно, поскольку Невинский то и дело бросал на молодую женщину долгие напряженные взоры, смущая ее. Она же нервно вспоминала, что Михаил Александрович видел ее в окне накануне и в данный момент, видимо, считал глупой гусыней, которая тайком следила за приглашенными гостями. Все ее мрачные догадки разрешились разом, когда Невинский неожиданно произнес:

— Вам понравился вчерашний прием, Мари?

Едва не выронив из рук фарфоровую чашку с чаем, Машенька невольно подняла на него глаза, промямлив:

— Но я не была там…

— Однако вы следили за всем из окна детской довольно долго. Если не ошибаюсь, около получаса…

Маша напряглась, чувствуя, что от стыда готова провалиться под землю. Михаил Александрович смотрел на нее строгим взором инквизитора, и ей стало не по себе. Она молчала, опустив в тарелку глаза, ощущая неприятную дрожь, которая охватила тело.

— Наташеньке мешала музыка, и я просто закрывала окно, — заметила она, вновь решившись поднять на него взор и выдерживая силу его взгляда.

— Я так и понял, — хитро заметил Невинский, и его взор, направленный на Машу, стал пронизывающим. — Раз вам интересны балы, Мари, — продолжал он уже по-доброму. — Вы с детьми могли бы посещать их. Послезавтра, насколько вы знаете, мы устраиваем бал-маскарад в честь именин Николая. Вы можете присутствовать на нем, мадам, конечно же, вместе с Николаем и Натали. Заодно и проследите, чтобы дети вели себя достойно. Но только недолго. В десять вы должны уложить их спать.

У Маши от нервного смущения заалели щеки, и она, не в силах произнести хоть слово, вновь опустила глаза.

— Я не слышу вашего ответа, — недовольно поинтересовался Невинский.

Посмотрев на него, Маша сглотнула ком в горле и ответила:

— Мы спустимся вниз ненадолго, потому что Наташа еще вчера хотела посмотреть на красивых дам.

— О, папА! Он просто сказочный! — воскликнул Николай, горящими от радости глазами изучая великолепного английского жеребца караковой масти. — Можно я на него сяду?

— Конечно, — кивнул Михаил Александрович, который стоял недалеко от сына. — Отныне он твой.

Жеребец, видимо, довольный тем, что его разглядывают несколько пар заинтересованных глаз, важно переминался с ноги на ногу, фыркая и пытаясь вырвать уздечку из рук конюха Ивана, который держал его спереди. Тут же появилось седло, услужливо поданное Фомой, вторым конюхом, и Николай, еле дождавшись, пока холоп затянет подпругу, проворно попытался вскочить в седло. Но ему удалось это только со второго раза. Едва конь почувствовал на своей спине седока, он заржал и чуть приподнял передние ноги. Николай натянул поводья, пытаясь удержаться в седле, и сжал ногами бока животного.