в Певерелл-мэноре и, не издав и звука, лишь выражением лица всё высказав о том, что думает по поводу происходящего. Сегодня их внуку и сыну предстоит впервые за одиннадцать минувших лет расстаться с ними на продолжительный срок, и увидеть теперь они его смогут только на рождественские праздники. Взрослые сами решили, что пора уже мальчику учиться быть самостоятельным. И плевать, что обучение в Скалистом Приюте это ещё то удовольствие для любого «изнеженного» ребенка из внешнего мира. Уж там-то учащимся дали такую школу жизни и выживания в любых агрессивных условиях и среде, которым бы обзавидовались матёрые ветераны лучших боевых подразделений той же Церкви, про древнейшие и благороднейшие дома и вовсе можно промолчать. Выбрось любого из деток, что хотя бы три года проучился на попечении наставников-ведьмаков в Скалистом Приюте, к примеру, в Антарктиде или Сахаре, причём магической части этих локаций, и ничего бы их жизни там не угрожало. А тут они всего лишь отправляют «дитё» в Хогвартс, вотчину их сюзерена, который на протяжении всей учебы их отпрыска будет находиться в школе.

— Повеселись там, сынок, — тихо, на грани слышимости, дабы никто из находящихся рядом, кроме самого Северуса, не услышал, молвил ему в ухе шёпотом Эдмунд. А ведь наследник Певереллов сам был в детстве и юности ещё тем раздолбаем, который до последнего пытался избежать обязанностей принятия титула наследника рода матери. Но перед женитьбой на Эйлин ему пришлось это сделать, иначе бы этот титул получил бы его ещё находящийся только в планах сын. Так что выходила Эйлин Принц замуж уже за Эдмунда, наследника Певерелл.

— Бабушка, мам, ну вы чего? — опешил Северус, когда после объятий отца он оказался в плену двух внешне юных девушек, которые стали лить слезы, будто бы отправили его не в школу, а на фронт. И плевать что одна из них сильнейшая в мире отравительница, чьи яды способны даже высокоуровневую нежить упокоить, а вторая и вовсе нынешняя богиня смерти здешнего мироздания. Но как бы там ни было, а в первую очередь они были девушками, очень чувственными и ранимыми в отношении близких и родичей. Вот и не удержались, чуть ли не сорвавшись на безобразный и такой пугающий любого нормального мужчину женский рёв!

И ничего, что эти самые пускающие слезы девочки снабдили своего ребенка сотней драко-личей, сотней мантий невидимок и жезлов смерти, превосходящих бузинную палочку, а также сотней литров эликсиров и зелий на все случаи жизни: от целебных, способных чуть ли не труп вернуть к жизни, до наступательных, боевых, где одного брошенного флакона достаточно для того, чтобы снести какой-нибудь мэнор Древнейшего и Благороднейшего рода, накрыв тот стужей Хельхейма, которая проморозит всё в радиусе километра до состояния хрупкого стекла или же зальёт пламенем Инферно. Уже нет той доверчивой и посредственной девочки Эйлин Принц, теперь она Певерелл, что уже практически достигла силы архимага, но из-за наличия сильнейшего на островах дара интуита Принцев в варке и изготовлении зелий и эликсиров способна выходить за границы имеющихся сил только за счёт таланта в этой специальности. Так что выходящая из-под её рук продукция всегда наивысшего, чуть ли не божественного ранга. На данный момент в мире она только Святозару уступает в этом деле. Про бабушку Северуса, Леди Певерелл, и говорить нечего. После того, как она стала Богиней Смерти здешнего мироздания и получила во владение бывший домен Хель, Иоланта всю нежить и умертвия для армии ведьмаков поднимает с применением своего божественного понимания некроса и с использованием льда Хельхейма. Теперь её драко-личи уже не по зубам даже матёрым архимагам в прямом столкновении, без предварительной подготовки. И, естественно, что перед тем, как отправлять своего внучка, о ужас, в школу Иоланта отрыла в загашниках рода духовный пространственный артефакт, который встроила в душу Северуса и теперь у него имеется своего рода инвентарь, со слотами быстрого доступа, благодаря которым он в мгновения Ока может облачиться в полный комплект брони, который ему сковал Адер, главный кузнец ордена, и в зачаровании которого поучаствовали лично Святозар и Иоланта. В том же инвентаре у Северуса так же хранится сотня драко-личей, которых к нему привязала сердобольная бабушка. У самого то наследника Принц недоставало сил и таланта удерживать в подчинении такое количество тварей столь высокого уровня личной мощи, но так он и не сам этим занимался. Когда привязку совершает Богиня Смерти, нежить даже не помышляет о неповиновении. Так что своего мальчика родня обеспечила всем необходимым для защиты и комфортного житья, куда бы его не занесла нелёгкая. К слову об инвентаре, когда Святозар его увидел в душе у Северуса, то недолго думая скопировал чертеж и подробную его схему, изготовив немало его копий, три из которых достались остальной банде НеМародёров.

— Ладно, мама, Эйлин, отпускайте уже Северуса. Ему пора на перрон, отправление поезда всего через полчаса.

* * *

— Всем привет, а где Северус? — обратилась Лили к Джеймсу и Сириусу, которые первыми прибыли на вокзал и постарались как можно скорее отделаться от своих родителей. Так что парни уже полчаса как сидят в купе, которое заняли для своей компании, и с интересом наблюдают за суматохой на перроне, где сейчас огромное количество взрослых давали последние наставления перед отправлением поезда своим отпрыскам и подопечным.

— Привет, рыжик. А ты сама как думаешь?

Хмурясь, ответил ей Сириус.

— Пф… — пытаясь сдержать смех, в разговор вступил Джеймс, — Привет, Лили. И хватит уже кривить свою морду, Сириус. Вот влюбишься и сам всё поймёшь! А ты, Лилс, давай, падай ко мне.

Джеймс и Сириус сидели напротив друг друга и у окна, но стоило в купе объявиться наследнице Гонт, как Джеймс сразу же расцвёл и, сдвинувшись к двери, дал возможность своей ненаглядной оказаться возле окна, а самому себе возможность после этого запереть её в уголочке своей тушкой от внешнего мира. Вполне себе здравое подсознательное действие со стороны особи мужского пола в отношении оберегаемой и небезразличной девушки.

— Спасибо, — мило улыбнулась девочка, чья красота с каждым днём цвела всё ярче, — Как понимаю, Северус с Нарциссой?

— Ага, предатель! А ведь обещал мне дать шанс отыграться в поезде, пока мы едем. И нафига тогда только спрашивается я доставал из саквояжа шахматы? — печально и с тоской глядя перед собой на столик, где располагалась доска с расставленными фигурами, обидчиво молвил Сириус.

— Сириус! Попрошу следить за своей речью и в присутствии дамы не выражаться! И вообще, он ведь в любом случае не пробудет там до самого