Это значит нос размером с кошку и крепится он к такой же непомерно громадной голове низкорослой бабки, которая выступила следом за носом. На её узких плечах болтается старая, истончившаяся от времени сорочка, сквозь которую проступает обвисшая до самого пупа грудь. Волосы седые, всклоченные, кончики висят тонкими сосульками, а сама бабка как-то недобро лыбится ртом с тремя уцелевшими зубами.

Я только и смогла выдавить:

– Что она такое?

Гоблин мерзенько хихикнул и снизошёл до ответа:

– Наша банщица. Приведет тебя в порядок перед важным событием.

Я попятилась.

– Я не дам ей себя трогать.

И, конечно же, снова спиной натолкнулась на лохматую грудь чудовища. А бабка проговорила гадким голосом:

– Давай-ка её сюды. Хе-хе. Отмоем, отчистим. Будет лучше прежнего.

– Я не пойду… – начала я, но меня снова толкнули, я не удержалась и полетела прямиком на несуразную бабку.

Хватка у той оказалась совсем не старушечьей, потому что она крепко меня цапнула за плечо и поволокла вглубь парной. Я заорала в ужасе:

– Пусти меня! Образина! Ааа!

– Ничо-ничо, – все с тем же гадким весельем отозвалась бабка, – сейчас одумаешься, очухаешься. После баньки-то оно всегда лучше.

Позади раздался голос гоблина:

– Оставляем её тебе. И чтоб вернула нам её в идеальном состоянии.

– А чего ж не вернуть? Верну конечно. Верну, милай. Чистенькую, гладеньку, – захихикала та.

Послышался звук запираемой двери, и я осталась в бане один на один с этой странной, совершенно жуткой старушенцией непонятного происхождения. Она профессиональным движением швырнула меня на деревянную лавку, какие бывают в банях и приказала повелительным тоном:

– Разоблачайся. Будем тебя омывать.

Мне в одежде стало ужасно жарко. От влажности она намокла и неприятно прилипла к телу. Но мысль, что придется оголяться перед этим существом повергла в такой ужас, что я решительно замотала головой.

– Лучше я земли наемся.

– Эт тоже можно устроить, – согласилась бабка и подняла руки. – Я сказала – разоблачайся. Неча мне тут упрямства показывать. Работы непочатый край.

И резко хлопнула в ладоши. По бане разнеслось гулкое эхо, а я вдруг со жгучим стыдом обнаружила себя сидящей абсолютно голой на горячей деревянной лавке перед этой бабкой. Именно в этот момент двери бани с грохотом распахнулись, в клубах пара на пороге возник незнакомый мне парень. Бледный, как поганка, совершенно лысый, с громадными черными глазами в одной лишь набедренной повязке с массивным поясом из золота.

– Это моя первая? – требовательно закричал он и ткнул на меня пальцем.

Продолжение в следующей книге.