Отдушину я, конечно, нашёл, и в изучении иностранных языков. Не помешают. Сразу же записался в библиотеку в Доме культуры имени Гиза, стал засиживаться там в читальном зале и начал зубрить итальянский и испанский, вот оттого и возвращался домой поздно. Лишь чтобы отметиться, что вернулся, и поспать, конечно, один. Хотя, эти языки я и так прилично знал, но и словарный запас пополнить требовалось, так и с произношением, чтением и переводами не всё гладко было. И языковая практика не помешала бы. Но рядом носителей этого языка не наблюдалось. И, главное, требовалось подготовить себе прикрытие. Пока никто не знал, что я владел этими языками. Откроюсь, точно подозрительно будет. Зато потом можно спокойно сослаться на самообучение.

Заодно я занялся сочинительством фантастики. Вспомнил вот серию про роботов и тоже начал клепать что-то своё о битвах роботов, конечно, советских, против империалистических. Музыку я пока решил оставить, но очередную подборку стихов, точнее, текстов песен из будущего, пока штук тридцать, и под прежним псевдонимом, как раз в конце этой недели, в прежние газеты отправил.

Из-за семейных проблем меня теперь мало что интересовало. И в мире ничего особого и важного не творилось. Что мне какие-то перевороты где-то в Малагасийской республике или Панаме, или даже дела с с Ираном? Вот ещё в начале октября Ил-18 разбился под Адлером, а теперь уже и в Подмосковье Ил-62. Сотни людей погибло, это да! Ещё где-то в Чили пропала и какая-то уругвайская регбийная команда. Но где Чили и Уругвай, а где Ленинград⁈ И регби я никогда не интересовался! Вообще, и эти новости услышал только от коллег на работе. В последнее время я и газет, и журналов не читал, и дома телевизор не смотрел, так как там порой засиживалась Инга. А что ей делать? Общих дел мы уже не заводили. Ни музыки, ни разного сочинительства. Но я и так больше предпочитал одеться и уйти на вечернюю прогулку или тренировку. Лишь бы она не мельтешила перед глазами. Сам удивлялся! До того обида на её проступок засела в моём сердце, что видеть её не хотелось.

В рабочие дни было ещё терпимо. Мы мало проводили время в обществе друг друга. Но первые же субботу и воскресенье после ссоры я перенёс тяжело. Ладно, что оба дня почти полностью провёл в парке. Хоть и стало слегка холодать, но было ещё терпимо, лишь чуть ниже десяти градусов. Мне никто не мешал, оттого я ходил и вспоминал иностранные песни, порой даже и пел. Вот вспомнил «Susanna» в исполнении знаменитого Андриано Челентано и «CrazyMusic» не менее популярной группы «Ottawan». Конечно, и записал ноты и слова, но спрятал их в парке в тайнике. Память хорошая, всё вспомню. И неплохо потренировался. Инга, кстати, явно гуляла одна. На её вопросительный взгляд в субботу я ничего не ответил. Конечно, сильно хотелось поддаться, но обида оказалась сильнее. Сразу же молча оделся и ушёл в парк.

Я вполне понимал, что поступаю глупо и нехорошо. Всё-таки беременной женщине требовалось трепетное и нежное внимание, а не мой хмурый взгляд. Но то, что произошло недавно в универмаге «Московский», пока не отпускало. Пусть очередное обследование в женской консультации в начале следующей недели подтвердило, что у нас ожидалась двойня. Как-то умиротворённая Инга, в последние дни переставшая делиться со мной своими новостями, на этот раз смилостивилась и сама гордо сообщила мне об этом:

— Вот, Слава, у нас будет двойня! И все сроки подходят! Дети однозначно твои! Хотя, ты же мне не веришь и всё тычешь на других ухажёров. Явно не хочешь растить даже своих детей!

— Ничего подобного, Инга! — возмутился я. — Я от детей никогда не откажусь! Это ты с самого начала наших отношений держала меня за дурака. Ну, раз не разлюбила своего Пашу, то зачем за меня замуж вышла? Мы с тобой даже трёх месяцев толком не прожили! А ты опять его захотела! Разве я не старался ради нашей семьи? Меня упрекать не в чём! Я на чужих женщин не смотрел!

Хорошо, что ругаться далее Инга сама не захотела!

Мне сильно не хотелось разлучаться со своими детьми. Хотя, я не сомневался — они мои и есть. Но не всё от меня зависит! Как мне быть далее с их матерью, которая сама же слила нашу семейную, так толком и не начавшуюся, жизнь? Да, тут я крупно попал! Алименты так и так платить придётся, мне их наш самый справедливый в мире советский суд всё равно не оставит, а перезаписать своих детей на новых мужей Инги я никогда разрешения не дам. Если что, тоже в суд подам и обязательно попытаюсь отсудить их себе. Не получится, пусть без меня жить станут и знать меня не будут, но юридически вырастут моими. А там, глядишь, и зов крови сработает? Я же от помощи им не откажусь. Вырастут, может, и прибегут ко мне? И, конечно, сохранять с их матерью дружеские отношения, даже ради них, я никогда не буду. Была и пусть навсегда останется чужой.

И раз у меня зачесались руки, то я — как бы между делами, задумался и о бытовой технике. Пока решил начать со стиральных машин, конечно, новых типов. А то уж больно было видеть уродца «Волга-10», которым мы пользовались в доме у тёти. Я сам за эти три месяца столько белья прокрутил вручную через валик! И далее продолжал. Несмотря на напряжённость в отношениях, я и сейчас помогал Инге и в стирке, и сушке, и глажке всего белья. Просто она своим нижним бельём уже стала заниматься сама. А то ранее всё проходило через мои руки. Ничего зазорного — обычная семейная жизнь. Но она у меня уже как бы порушилась.

Так как мне тяжело было всё время видеть Ингу перед собой, то очередную субботу и воскресенье я решил провести в общежитии. И Ингу, хоть она посмотрела на меня сильно недоверчиво и, конечно, зло, предупредил. Чтобы чего лишнего не подумала.

Раз я занялся сочинительством, то первый же день у меня пролетел быстро. Раз никто не мешал, то и работалось легко. Смог и прилично продвинуться. Соседи ко мне не лезли, тем более, Лиховы на выходные куда-то уехали. А с Курбановыми и Вешняковыми у меня никаких отношений не имелось. Вот в воскресенье случилось нежданное событие. К Сергею и Ольге Вешняковым явно явился очередной торговый клиент, и мне вдруг почудился знакомый голос. И я его сразу узнал. Это был Миша Баширов из тусовки Инги, её же ровесник, закончивший университет, ясно, что откосивший от армии. Меня, вообще-то, не удивило, что этот смуглый длинноволосый красавчик с восточной внешностью промышлял фарцовкой. Он тоже нарядно одевался и, в основном, в забугорные шмотки. Тут мне подозрительно стало, что он явился именно в то общежитие, где я жил. Ведь Михаил являлся одним из дружков проклятого Альберта, хотя, не близким. Тип присутствовал и при убийстве Вячеслава и моём избиении, и именно он утаскивал главаря после моего удара.

И едва Сергей с Ольгой завершили сделку с Мишей и тоже собрались куда-то и ушли, то и я не вытерпел и выскочил на улицу. У меня пробудилось что-то вроде азарта охотничьей гончей собаки! И ведь у Николая и нужные навыки имелись. Он мог выслеживать врагов долго и упорно в любых условиях, и ничем не проявлять себя. Я теперь, конечно, не совсем он, но часть формы мне уже удалось восстановить. Так тренировки продолжу и далее!

К счастью, я не выходил из своей комнаты, и тип меня не видел и не слышал. Мне приходилось опасаться и слежки органов, но, кажется, пока никого и ничего такого не наблюдалось. Дружок Альберта всё-таки явился своим ходом, и мне удалось проследить его до метро, а потом и до места назначения. Он вышел на станции «Невский проспект» и позже привёл меня к одному старинном дому, где, оказалось, жили разные важные лица, в том числе и родители Альберта. Само собой, я увидел и красавчика, конечно, издали. Он в компании ещё одного парня и пары девиц, и одной из них явилась Катя!, как раз садился за руль «Жигули» третьей модели вишнёвого цвета. Явно решили покататься. А Миша, похоже, тоже жил в этом доме. Правда, тут и мне подвернулся какой-то лихой «бомбила» лет сорока, и тоже на «Жигули» того же типа, просто сероватой. Я тут же припахал жадного, но сговорчивого частника и попросил вырулить его за вишнёвой «тройкой», правда, просто указав на улицу в его направлении. Пришлось расстаться лишней десяткой с портретом дорогого Ильича, конечно, лысого.