Шрифт:
Закладка:
Прыжок. Этот зверь на совершенно другом уровне! Рычащая туша сшибла меня с ног и вонзила клыки в ключицу. Монстр сжал челюсти и кости захрустели под чудовищным давлением.
— Переходи! Переходи! — надрывался Дан.
Бушующий в крови адреналин не позволил мне вырубиться из-за сломанных костей, но перейти в форму демона!? Это, блять, даже не смешно!
Глаза. Мне нужны его глаза. Я вдавил большие пальцы в морду тварь, и сразу же вошел в одну из глазниц. Но умирающей твари плевать. Она еще плотнее сжала пасть, следующим движением намереваясь вырвать из меня кусок мяса. Нет, какие глаза! У него же вскрыт череп!
Я всадил пальцы в мягкое желе, сдавливая его как мокрую губку. Монстр затрясся и внезапно сорвался с меня, чтобы спустя пару шагов врезаться в стену. Его корчило в предсмертных судорогах, но нависшая тень демона оборвала страдания волкоголового.
Несмотря на эйдос левая рука повисла плетью — перелом просто так не залечишь. Я отбил ногой морду метнувшегося под ноги подранка. Почти человек, даже челюсть еще не вытянулись, только густая шерсть, спускающаяся гривой с головы на спину, выдавал в нем культиста. Тем лучше для меня.
Скажи мне полгода назад, что я буду остервенело бить человека головой об камень, чтобы получить немного эфемерной магической субстанции, мне бы это пришлось по вкусу. Но сейчас, когда я в десятый раз вколотил лицо противника в пол, а он все отказывался подыхать, чувствовалась только тошнота и омерзение.
— Да сверни ты ему башку! — заорал демон.
Да-да, понял, как-то меня завернуло не в ту степь. Дело пошло куда легче, чем с волками, я даже не ощутил сопротивления.
Вошедший в тело эйдос был какой-то другой. Сильнее, чище, он наполнял невероятной мощью и непередаваемым ощущением радостного полета.
— Нет, забери! Я не приму его! — прохрипел я, за долю секунды осознав природу такого могущества.
Душа человека. Волкоголовый еще не переступил черту, не успел отринуть дар Создателя.
— Ты уверен? — вкрадчиво поинтересовался демон.
— Да! Да, мать твою! — я брезгливо стряхивал с телу невесомые и несуществующие паутинки.
Я не дурак, чтобы отказываться от халявной силы. Но вместе с человеческой душой пришло осознание, что случится что-то страшное и неисправимое — у меня останется только одна дорога. Прямиком в ад.
Глава 22
— Я тоже не ем такую дрянь, как человеческие души, — в голосе демона явственно чувствовалась приязнь.
Эйдос ушел. А раны остались. Но ничего, вокруг валяется столько недобитков, что с лихвой перекроет потерю.
Я выжидал, а затем быстро подбегал и сворачивал им шеи. Битва подходила к концу. Пещеру заполнили изорванные, потрепанные тела зверей, двуногих, и людей, чаще всего пожилых женщин и подростков.
Притворявшаяся мертвой старуха резко вскинула голову и вцепилась мне в лодыжку. Ее я убил одним ударом — кулак врезался в голову, отскочившую в камень.
Внезапно все стихло. Накатившая аура буквально сбила меня с ног. Я нырнул за валун, с трудом переводя дыхание. Что за чудовищная мощь?
Возле деревянных столбов с пленницами застыли две фигуры, столь огромные, что я сначала принял их за выступы стены. Но это были звери. Волк и медведь. Вспыхнули кругом зеленые костры, и я увидел за спинами монстров по человеку — голые тела увешанные клыками и черепами, пучками трав и пузатыми мешочками.
— Культы бьются до последнего выжившего мужчины. Сейчас осталось по вождю и шаману, — сказал демон. — Победителю достанется все: женщины, угодья, а больше этим дикарям ничего и не надо.
Я ожидал долгой и яростной битвы, но все решилось за минуту. Шаман медведей подох от чего-то похожего на черных змей, вырвавшихся из земли — он вздулся, как шарик и лопнул вонючими брызгами. Но и его противник долго не прожил, на глазах скукожившись до размеров футбольного мяча. Как символично они сдохли, даже забавно.
— Ритуальная магия очень сильная вещь, но расход эйдоса колоссальный, оба потратили не меньше двух десятков душ, — как мне показалось восхищенно сказал Дан.
Волк заканчивал с медведем, трепля его за горло, пока гигант не затих. Победивший зверь задрал голову и завыл. Его плоть и шерсть начали слазить целыми пластами, пока в круге зеленых костров не остался исполинский мужчина с головой волка. Он забарабанил себя кулаками в грудь и что-то зарычал.
— Он на уровне Возвысившегося, точно больше ста душ, ведьму не спасти, — сказал демон.
— Какого хера он в джинсах? — я, прямо сказать, охуел.
На обернувшемся мужчиной звере красовались светлые джинсы, а на запястья я разглядел золотые часы.
— Тысячи лет? Древние? — я передразнил демона.
Победитель принялся срывать волчью голову, будто пленочную маску, пока не показалось лицо человека. Смазливый, скотина. Физиономия, как у бизнесмена-вдовца из сериалов для домохозяек.
— Победил, батюшка-волк! — заорал мужик. — Слава роду нашему! Слава!
Стойте! Я ведь знаю этого «черта»! В девятом классе мы ездили на экскурсию в усадьбу, где занимались традиционными ремеслами, а этот мужик что-то втирал про семейные ценности и народную мудрость. К этим староверам еще потом ушла завучиха из нашей школы.
— Ну что, мишка? Кто теперь паршивый молокосос? — мужчина глумливо пнул труп зверя. — Да, знаю, чтобы ты сказал — мол, женщинам и детям не место на поле брани, но знаешь, что? Пошел нахуй, вот что, ты сдох, а я живой. Эй, девочки, а вы здесь какими судьбами? Неужели это тупое зверье смогло хоть кого-то отловить, а не просто жрать моих коров?
Культист приблизился к крайней слева девушка с зелеными волосами и вырвал кляп из ее рта. Та попыталась закричать, но мужчина впился в нее поцелуем. Одна его рука жадно шарила между ног пленницы, а второй он поспешно стягивал джинсы.
— Помогите! — закричала девушка, когда он оторвался от ее губ, за что получила оплеуху.
Ее голова с хрустом дернулась, а тело обмякло. Ублюдок явно не рассчитал силы.
— Тогда ты, толстуха, — прорычал культист переходя к следующей. — Такая жирная задница сможет выносить много волчат!
Он разорвал веревки толщиной с палец, будто нитки, и женщина рухнула вниз. Я понял, что ошибся насчет возраста, когда мужчина поставил ее раком, и свет костров очертил лицо. Совсем молодая.
Культист жестко брал ее, так вколачивая бедра, что висячие сиськи подлетали почти до лица несчастной. С гортанным криком он кончил и лег на пленницу, прижимая огромным телом к земле, чтобы ласково потрепать ее по голове:
— Ну не плачь, милая, лучше помолись, чтобы семя прижилось.
Мужчина поднялся
