Впрочем, для земляной ямы мало что останется, если я сгорю в тако-баре. Это действительно было убийственно смешно.

Надо мной вновь что-то затрещало, но это был не гром. Я подняла взгляд. Кейден держал в руках стол, который был вмонтирован в пол. Затем отшвырнул его в сторону. Он поднял меня и закинул себе на плечо. Я с криками сердито заколотила его по спине:

– Отпусти меня. Да как ты смеешь? Я же не… не… – Подходящего сравнения в голову не пришло. Он что, не мог взять меня на руки, чтобы я прильнула к нему и положила голову ему на плечо? Даже этого мне не позволили. Этот парень доводил меня до белого каления.

– Мешок с мукой? – подсказал он, проходя через разбитую дверь кафе.

– Именно. Не мешок с мукой, – согласилась я.

Кейден отпустил меня, и я плюхнулась на асфальт.

– Может, еще подумаешь? Мешок с мукой тоже не может стоять.

Дождь хлестал по мне. Я сидела на дороге и смотрела на самого невыносимого парня в мире снизу вверх. В тот момент я ненавидела его до глубины души.

Он бросил на меня последний взгляд.

– В следующий раз целуйся с тем, кто может о тебе позаботиться, – рыкнул он. После чего развернулся и ушел.

Я в ярости вскочила на ноги. За считаные секунды дождь промочил меня вплоть до нижнего белья. Люди сновали вокруг, словно перепуганные цыплята. Пожарные перекрыли улицу и направили толстые шланги на жилой комплекс напротив. Кейден скрылся за ближайшим углом, когда ко мне подошел один из пожарных.

– Ты в порядке? – Он обеспокоенно взглянул на меня. – Это твой молодой человек?

Я кивнула и покачала головой одновременно. Потом стиснула руки в кулаки. Он мне за это заплатит.

– Не очень порядочно с его стороны, хотя он так рвался найти тебя, что мы не смогли его остановить. – Мужчина, нахмурившись, ненадолго задумался. – Я думал, он убьет меня, если не впущу его, а теперь просто взял и бросил тебя. В мое время мы иначе показывали девушкам, что они нам небезразличны.

– Я его ненавижу, – заявила я абсолютно постороннему человеку, который в ответ лишь добродушно улыбнулся.

– Моя жена постоянно так говорит, и это вроде как входит в комплект, детка. Он скоро успокоится. Это просто страх, иногда он сводит нас, мужчин, с ума. Будь с ним терпелива.

– Ни черта он за меня не боялся, – возразила я не так сердито.

– О, еще как боялся. Ступай лучше сейчас домой и прими горячую ванну, чтобы не заболеть, а потом позвони ему и помирись. Мы все здесь перекрываем и постараемся не дать огню распространиться.

Видимо, поэтому друзей нигде не было видно: они, скорее всего, где-то ждали меня. Я потянулась за телефоном, но поняла, что забыла куртку в тако-баре.

– Надеюсь, тебе недалеко, – произнес мужчина и возвел глаза к небу, откуда безостановочно лил дождь. К счастью, молнии больше не сверкали. Гром тоже стих, а я и не заметила. – Но твой парень все равно поступил нехорошо, оставив тебя здесь одну, – добавил пожарный. – Грубо даже. Отучи его так делать. – С этими словами он развернулся и направился на другую сторону улицы.

Я в последний раз оглянулась в поисках Леа и Джоша. Они явно не ушли бы без меня далеко.

«Грубо даже», – эхом звучало в голове. Он именно таким и был. Отвратительным и грубым типом. Недолго думая, я бросилась вслед за Кейденом. Ему придется меня выслушать, когда я догоню его.

Его фигура маячила в двухстах метрах от меня. Гнев придал мне скорости.

Услышав меня, он остановился и повернулся. Он боялся за меня? Предположение пожарного было просто смехотворно! Я его раздражала, и ничего больше. В глазах до сих пор безошибочно виднелась злость. Промокшая одежда прилипла к его телу, но в отличие от меня он точно не простудится. Шмыгнув носом, я вздернула подбородок. Нельзя отвлекаться на его грудь, мышцы которой отчетливо выделялись сквозь футболку.

– Иди домой, – рявкнул он.

– Если ты еще раз сравнишь меня с мешком муки, то… – Так и не придумав подходящей угрозы, я ударила его кулаком в грудь. Кейден даже не шелохнулся. – Если еще раз решишь поиграть в моего защитника… – Снова удар кулаком. – Если еще раз засунешь свой язык этой расфуфыренной корове… – Я запнулась. Ярость испарилась. Меня не должно было волновать, кому в рот он сует свой язык.

– Что тогда? – спросил Кейден, предусмотрительно перехватив мои запястья.

– Ничего, – огрызнулась я. – Отпусти меня.

Конечно, он так не сделал. Вместо этого прижал меня к стене здания, возле которого мы стояли.

– Если ты еще раз встретишься с Агрием и не сообщишь нам об этом, то мне придется тебя запереть для твоего же блага.

Вот оно что. Вот почему он злился на меня. Я ахнула. Разумеется, ему плевать на то, что Матео меня поцеловал.

– Почему тогда тебя не было рядом, когда он меня подкараулил? Согревал постель очередной шлюшке? – закричала на него.

У него на лице, которое находилось очень близко к моему, заиграла улыбка. Я моргнула.

– Ревнуешь?

Я начала брыкаться у него в руках.

– Еще чего, – прошипела я. – Да никогда в жизни.

– А я – да, – процедил он. – И если ты еще раз поцелуешь этого парня, я закину его на другой конец света.

Я резко прекратила вырываться. Он в самом деле это сказал? Волосы упали мне на лицо, застилая обзор.

Кейден перехватил мои запястья одной рукой, а второй заправил волосы мне за ухо.

– Ты слышала, Джесс? Больше никаких поцелуев с другими мужчинами. Я единственный, кому позволено тебя целовать.

Мне злиться или радоваться такой наглости? Однако задуматься я не успела, потому что он отпустил мои запястья и обхватил мое лицо ладонями. Я вздохнула, и его губы накрыли мои.

Это было неразумно. Совершенно глупо. Но иногда девушка должна совершать неразумные поступки. Я положила руки ему на грудь, он прикусил мою нижнюю губу, и у меня помутился рассудок.

– Так могу делать только я, – бормотал Кейден, покрывая поцелуями мои веки, кончик носа и местечко за ухом. У меня в животе все сжалось и рухнуло куда-то в пятки.

– Если ты сейчас же не поцелуешь меня по-настоящему, я все-таки найду кого-нибудь другого, – недовольно произнесла я, и он тихо засмеялся. Пальцы Кейдена гладили мои мокрые волосы. Его дыхание нежно ласкало губы. Я схватила его за футболку и притянула ближе. Он умело приоткрыл мне губы, и его язык осторожно коснулся моего. Поцелуй, нежный сначала, становился все более требовательным, как будто этим