Шрифт:
Закладка:
«Ребенок…», – последнее, о чем она успела подумать, перед тем как потерять сознание.
– Я убил ее, – прошептал Стас и кинулся к жене.
Она бездвижно лежала на боку. Тонкая струйка крови текла из носа, красной жилкой опускаясь по щеке и капая на паркет. Стас склонился над ней, прислушиваясь к дыханию. Трясущимися пальцами, он нащупал на шее артерию и почувствовал легкую пульсацию.
– Сейчас, потерпи, – произнес он и бросился за телефоном. – Алло, скорая? Человек умирает… Да какая разница, что случилось? Она умрет, чего пристали с расспросами! Какая к черту полиция!
Женька застонала и открыла глаза. Жутко ныл затылок, на губах чувствовался соленый привкус.
– Женька, ты как? – спросил с тревогой в голосе Стас, и склонился над женой, заглядывая ей в глаза. – Как ты меня напугала, сейчас приедет бригада скорой помощи.
– М-м-м-м-м, – застонала Женька, пытаясь приподняться с пола. Резкая боль в животе пронзила, словно острый нож. – Пошел к черту, – слабым голосом произнесла она и опустилась на пол. – Ребенок, мой ребенок, – прошептала она, прижав руки к животу, – только живи, не умирай…
– Что ты бормочешь? Какой ребенок? – дрожащим голосом спросил Стас, холодея от внезапной догадки. – Ты беременная?
В комнату постучали.
– Сынок! Что случилось? Немедленно открой дверь, – испуганным голосом тараторила Ирина Николаевна. – Там скорая…Я ничего не понимаю.
– Лежи и не двигайся, – попросил Женьку Стас и ринулся к двери. – Ну что встала! Уйди с дороги! Я вызвал скорую, – крикнул он матери и оттолкнул ее в сторону. – Не до тебя сейчас.
Ирина Николаевна, с перекошенным от ужаса лицом, заглянула в комнату, и увидела лежащую на полу невестку.
– Бог мой! – прошептала она и кинулась к девушке. – Что у вас произошло? Это Стас?
– Я сама, пол скользкий…– ответила Женька, сдерживая стон.
– Сейчас, сейчас…я тебе подушечку под голову. У тебя кровь.
– Не надо…подушку, – отказалась Женька, любое движение головой приносило ей нестерпимую боль. Она закрыла глаза, очень хотелось пить. – Пить…
– Сейчас принесу, – сказала Ирина Николаевна.
– Не надо воды, – строгим голосом произнес врач, вошедший в комнату в сопровождении Стаса. – Что болит? – обратился он к Женьке. – Как вы упали?
– Пол скользкий…Доктор, мой ребенок… Больно, – шептала она, пока врач внимательно осматривал ее голову.
– Ваша жена беременна? – врач сурово посмотрел на Стаса.
– Видимо, да…
– Ну, батенька, вы даете. Я должен сообщить в полицию. Как-то не очень верится в ее самостоятельное падение. Больную на носилки, не будем терять время. А вы, захватите полис и паспорт жены.
В комнате началась суета. Стас метнулся к Женькиной сумке, в поисках документов. Ирина Николаевна, в растерянности стояла у дверей и лихорадочно соображала, чем может вся эта история закончиться для ее сына.
Женьку положили на носилки.
– Дайте что-нибудь теплое, чтобы укрыть больную, – попросил врач.
Ирина Николаевна кинулась к шкафу и достала из него шерстяной плед в клетку.
Когда Женьку на носилках проносили мимо свекрови, девушка, превозмогая ноющую боль, попросила:
– Позвоните маме и сообщите, что я в больнице…
– Конечно, деточка, я сейчас же, – пообещала свекровь.
Звягинцева сидела в гостиной. Перед ней стояла нераспечатанная бутылка премиального коньяка золотисто-янтарного цвета с медным оттенком.
«Пить или не пить?» – раздумывала она, и мысленно усмехнулась неожиданному сходству с известной фразой: «Быть или не быть, вот в чем вопрос…»
Клавдия серой тенью неслышно прошла по коридору. Ее очень расстроила ссора между матерью и дочерью. Складывалось ощущение, что кто-то методично выдергивает из крепкого дома по кирпичику, чтобы в конце концов он рухнул.
Лежащий на столе телефон замигал синим экраном. Краешком глаза Звягинцева посмотрела на незнакомый ей номер. «Брать или не брать?» – игра слов ее забавляла. Женщина лениво потянулась рукой к телефону и, подцепив его изящными пальцами, подтянула к себе ближе, и включила громкую связь.
– Да, слушаю вас.
– Это Ирина.
– Кто? – Звягинцева быстро перебирала в памяти знакомых Ирин, но этот тихий встревоженный голос никак узнать не могла.
– Ирина Романовская.
– Ах, да. И чем же я еще могу быть полезной для вашей семьи? – с ноткой сарказма спросила она новоявленную родственницу.
– Вы только не волнуйтесь, – медленно произнесла Ирина.
– Да не тяните вы кота за хвост. Говорите уже, – с раздражением поторопила собеседницу Звягинцева.
– Женя в больнице, только что увезли на скорой.
– Что с ней? Как? – Звягинцева вскочила из-за стола.
Ирина замешкалась с ответом. Она сама толком так и не поняла, что именно произошло в спальне Стаса.
– Что вы молчите! Какая больница? – Ольга кричала, чувствуя, как все ее тело окаменело от страха.
– Ой, я не знаю. Она упала и очень неудачно ударилась головой. И еще все время говорила о каком-то ребенке.
Звягинцева бросила телефон на стол и схватилась руками за голову.
Перепуганная до смерти Клавдия Ивановна застыла у входа в гостиную, сложив на груди руки и тихо шептала:
– Пришла беда – отворяй ворота. Да как же это. Женя, деточка…
– Что ты там причитаешь! Тебе то, какая разница. Беда случилась с моей дочерью.
Клавдия Ивановна выпрямилась.
– Вы несправедливы ко мне. Я долго молчала. Видимо, пришло время сказать правду.
– О чем ты? – отстраненно произнесла Звягинцева. – Я должна немедленно позвонить Стасу, – убеждала она саму себя, ведь зять – враг номер один, но ради дочери…
Клавдия подошла к столу и села.
– Давно хотела рассказать всю правду, да все не решалась. Женя – моя внучка.
Столько лет я ничем не нарушала ваш покой, только бы быть рядом с ней.
Звягинцева повернулась в сторону домработницы.
– Ничего не понимаю. Сейчас мне не до этого, потом. Все потом. – Она вновь взялась за телефон и набрала номер младшего Романовского. – Где моя дочь? Что ты с ней сделал? – закричала она, едва услышав голос зятя. – Куда ее отвезли? В Склифосовского?
Ольга опустила телефон. Было ощущение, что силы покидают ее.
– Клавдия, я в больницу. У Жени серьезные травмы. Мне надо во всем разобраться.
– Можно я поеду с вами?
– Останься дома. Так будет лучше. Водителя у меня теперь нет, поведу машину сама.
