Это кохлеары, и они защищают смертовизгов от моего голоса. Мы носим такие же под шлемами, чтобы спасаться от их воплей. Я не успеваю жестом заставить чудовищ застыть – мне в лицо, раздробляя челюсть и горло, прилетает камень. Давлюсь и булькаю, из осколков хлещет кровь, но следующий булыжник, еще крупнее, ломает мне руки так, что я не могу ими шевелить. В шоковом состоянии, я холодею, перед глазами все заволакивает чернота. Я не могу даже осознать, как это смертовизги используют камни и кохлеары – они явно подготовились к моему появлению. Я чувствую лишь боль и смятение, а золотая кровь все льется в воду.

– Дека! – Бросившись ко мне, Кейта собственным телом прикрывает меня от шквала камней, которыми нас забрасывают смертовизги.

Из зарослей выбегает больше чудовищ, все с пращами в лапах. Это засада, но я лишь беспомощно булькаю, захлебываясь собственной кровью. Если бы я только могла пошевелить рукой… хотя бы пальцем.

– Отзови их, Дека! – ревет капитан Келечи.

Как человек, отступая с остальными в темноте, он не видит, что произошло со мной.

– Не может, в нее попали! – кричит Кейта в ответ, прижимая меня к себе.

Перед глазами танцуют черные пятна, и я больше не чувствую рук и ног. В них не осталось крови. Я снова умру. Это ли моя последняя смерть? Мне еще никогда не раскраивали лицо. Безмятежность этой мысли бьет по нервам, заставляя бороться с холодом, с беспомощностью.

Нет, нет, нет! Я должна остаться в сознании.

Кейта в отчаянии зажимает мне шею, силясь остановить поток крови.

– Дека! – кричит он. – Дека!

Он даже не замечает, что вокруг него собираются, заносят когти смертовизги. Я лихорадочно указываю на них глазами, чтобы Кейта наконец их увидел. «Кейта, берегись!» – пытаюсь выговорить я, но ничего не выходит. Я больше не могу шевельнуть языком – или любой другой частью тела, если уж на то пошло. Вокруг все больше сгущается тьма, принося с собой знакомый холод. Кожа уже начинает сиять, приобретает зловещий золотистый оттенок. Я должна испытать облегчение, это ведь всего лишь недосмерть, но ничего подобного. Я боюсь за Кейту, боюсь за всех своих друзей. Что с ними случится, если я погружусь в золоченый сон? Пожалуйста, пожалуйста, пусть с ними все будет в порядке.

ДЕКА!

Мелькает синяя чешуя, мимо проносится чудовищных размеров силуэт. Воздух сотрясают крики смертовизгов, в них врезается, сверкая когтями и чавкая челюстями, исполинское существо.

«Икса?» – мои мысли отстраненны, пусты.

Вот и все, что я успеваю спросить, прежде чем рухнуть в золоченый сон.

* * *

Прихожу в себя в полной темноте, под теплым и мягким одеялом. Потягиваюсь, нежась в его коконе. Мне сто лет не было так удобно.

– Просыпается! – ахает кто-то. – Дека, Дека! Ты меня слышишь?

«Бритта?» – думаю я. Выбраться из тьмы трудно, да и, честно говоря, даже не хочется. Мне здесь нравится. Здесь так уютно.

– Да почему б нам просто не сманить эту живность вниз – или не пристрелить, – предлагает раздраженный голос.

Это Газаль.

– О, да, звучит крайне разумно, – отвечает третий голос, полный сарказма, я сразу узнаю Адвапу. – Пристрелить то единственное, что нас защищает от смертовизгов.

– Не нас оно защищает, а ее. – Четвертый принадлежит Ли, и он звучит отнюдь не так жизнерадостно, как обычно.

Одеяло вокруг меня шуршит, рядом громко хлюпают по грязи, приближаясь, шаги.

– Дека, пожалуйста, проснись. – А это Кейта, и он встревожен. – Мы не можем отсюда уйти, пока ты не очнешься.

Кейта! Сама мысль о нем пробивает меня, словно молния, разрушая тьму.

– Кейта? – сиплю я, моргая. – Ты жив!

Я вспоминаю, что в последний раз видела его, когда он прикрывал меня от наступающих смертовизгов, и чувствую волну несказанного облегчения. Он жив и здоров. Я оглядываюсь, пытаясь сориентироваться. К моему изумлению, я окружена мягкой мерцающей синей чешуей, покрытой легким пушком. Поднимаю взгляд и натыкаюсь на исполинскую кошачью морду с черными глазами рептилии.

«Дека…» – урчит Икса, тычась огромным носом.

– Икса?! – потрясенно ахаю я. – Какой ты большой!

Он еще никогда не становился таким огромным драгосом.

– Преобразился, когда ты умерла, – произносит голос Кейты.

Сам он стоит на земле внизу, его глаза полны беспокойства. А я запоздало соображаю, что лежу на дереве, а то, что я приняла за одеяло, на самом деле Икса, который, защищая, обвился вокруг меня.

Теперь я осматриваю окрестности. Они усыпаны трупами смертовизгов, с ужасающей страстью разбросанными оторванными конечностями. Воздух заполняет знакомая мускусная сладость их крови, вызывая у меня рвотный позыв. Я до сих пор не привыкла к этому, даже спустя столько месяцев.

Кейта на цыпочках подходит ближе.

– Он убил всех нападавших на тебя смертовизгов. Мы позаботились об остальных, и он успел забраться с тобой наверх.

До меня наконец доходит, что наш отряд собрался на безопасном расстоянии в наспех разбитом лагере, наблюдая за мной, Кейтой и Иксой. И в таком облике его видели все. Абсолютно все.

Суровый взгляд капитана Келечи, на который я наталкиваюсь, вселяет в сердце страх. Капитан не из тех, кто спокойно отнесется к чему-либо, что считает неправильным. Он наставляет на Иксу палец.

– Раз уж ты, Дека, проснулась, – тихо произносит капитан Келечи, – ты расскажешь мне, что это за существо.

Икса пренебрежительно фыркает, задирая нос. Он всегда был невысокого мнения о капитане.

– Он – мой питомец, – быстро говорю я, стараясь не смотреть на трупы смертовизгов. Это дело лап одного только Иксы, если то, что я услышала, правда. Я в отчаянии смотрю на капитана, силясь не выдать волнение. – Что бы он ни сделал, он хотел меня защитить.

– На мой вопрос это не отвечает, – парирует капитан Келечи и, как истинный командир джату, снова чеканит: – Что это за дрянь?

Я смотрю на Иксу, пытаясь найти ответ. Как я могу объяснить, что это за рогатое существо, которое почти все время выглядит как кот, но иногда, если нужно, превращается в исполинское чудовище?

– Просто питомец, – повторяю я, не подобрав иных слов.

– У твоего питомца есть порода? – цедит капитан Келечи сквозь зубы, его аристократическое лицо все сильнее мрачнеет, он теряет терпение.

– Я точно не… знаю.

– Ты не знаешь? – Капитан шагает ближе, но останавливается, когда Икса на него шипит.

– Довольно, Икса, – хлопаю я его ладонью.

Перестань.

Фыркая от досады, Икса разворачивает хвост, чтобы я соскользнула по нему вниз. Когда мои ноги касаются земли, он вновь сжимается до размеров обычного котенка и с тихим «ур-р» обвивается вокруг моей шеи.

– Вы видели?! – ахает кто-то из новобранцев. – Оно только что опять изменилось!

С опаской подхожу к капитану.

– Я как бы нашла его. – Я снимаю Иксу с себя и неохотно протягиваю, чтобы капитан его рассмотрел.

Тот заинтригованно щурится сверху вниз.

– Где?

Сглатываю, на лбу вдруг выступает пот.

– В…

– Варту-Бера, – шагает вперед Белкалис. – Мы все его нашли в Варту-Бера. У озера.

– У озера? – недоверчиво переспрашивает капитан. – У которого?

– Где мы занимаемся с Владычицей эквусов, – отвечает Бритта, легко подхватывая ложь Белкалис. – И он не был таким большим. Мы думали, мол, это кот какой-то. Как видите, он меняет обличье.

– И уже давно, наверное, – добавляет Адвапа с совершенно невозмутимым лицом. – По крайней мере, так говорит кармоко Белорукая. Это она велела Деке о нем заботиться.

Внутри меня разжимается узел, о котором я и не подозревала. Мои друзья приходят на помощь Иксе. Они защищают его ради меня.

Капитан Келечи переводит взгляд с одной на другую, затем отрывисто кивает.

– Ну, допустим, – произносит он и разворачивается. – Продолжим разговор позже, с Владычицей эквусов.

От облегчения я оседаю на землю. Все прошло куда лучше, чем я думала.

* * *

По дороге обратно в лагерь я не выпускаю Иксу из рук, погруженная в мысли. Что же он все-таки такое, гадаю я, глядя на пушистого синего котенка. Это ли его настоящий облик или тот, который он принял ранее, когда нас спас? И гораздо