— Выходим, как я учил тебя…

Кивнул сыну и ногой вышиб входную дверь.

— Бам-бам, бам-бам, бам-бам, бам-бам!!! — стуканула и резко смолкла череда сдвоенных выстрелов.

На площадке перед домом распласталось несколько трупов, а точнее шесть. Все они были китайцами, но только двое из них в черной полицейской форме. Троих застрелил Младший, остальных я. К счастью, обошлось без моих извечных фокусов с отстрелом причиндалов.

Еще один бедолага хрипел, зажимая рваную рану на животе — видимо он единственный попал под гранату.

— Всего семь, значит? — слегка озадачился я. Как по мне, для устранения Бенни с женой надо было отрядить более солидную команду. Хотя… рассчитывали брать всего лишь старика со старушкой, так что вполне.

Мушка Токарева резко сместилась и уставила прямо в лоб еще одному китайцу, медленно поднимающемуся из кустов с поднятыми руками.

— Мистер, не надо, мистер, пожалуйста… — ошарашенно лепетал он на ломаном английском. — Это недоразумение. Мы прибыли для задержания преступников, но не вас…

— Бах!!! — за спиной стуканул выстрел, и азиат опрокинулся обратно в заросли сирени с аккуратной дырочкой во лбу.

— Нам не нужны свидетели. Мало времени, уходим… — по крыльцу быстро спустилась Морана, по пути пристрелив раненого из маленького пистолетика.

Я мазнул взглядом по сторонам и рукой показал направление.

— Туда…

Португалец с карликом и вьетнамцы аккуратно нас подстраховали, хотя преследователей не было. Буй, судя по всему, узнал Бенни Младшего, но никакого виду не подал.

— Уходить будем через горы, я знаю дорогу… — Альфонс запрыгнул на водительское сиденье. Нас тоже долго уговаривать не пришлось.

И уже через пару секунд машина покатила по узенькой объездной дорожке вокруг пансиона.

Но очень скоро пришлось затормозить.

— Стоять, стоять!!! — навстречу машине выметнулся тощий солдатик в криво сидящей на башке каске и с «Гарандом» в руках. Что характерно, в американской форме и голосящий на английском, с явным техасским акцентом. Принадлежность военного к америкосам выдавал еще американский военный внедорожник с «Браунингом» на турели и еще тройка таких же архаровцев, типично американской наружности в нем.

Я кивнул португальцу, грузовичок остановился, после чего высунул голову в окошко и небрежно поинтересовался:

— Что там, парень?

Услышав родной язык, паренек оттаял лицом и охотно объяснил:

— Военная операция, сэр. Местные берут русских шпионов, а мы прикрываем. Мы слышали, там шел бой? Вы ничего не слышали, мистер? Чертовы русские на все способны. Стоп, на месте…

Он шагнул назад и вскинул винтовку.

— Вам придется выйти! Выходите все…

Остальные солдатики не особо прониклись, но тоже направили на нас свои «Гаранды». За «Браунинг» так никто и не взялся.

— Что случилось, сынок? Ты нас принял за русских?

Но солдат только принялся тыкать в нас винтарем.

Я досадливо ругнулся про себя. Этого еще не хватало. Одно дело убивать китайских полицейских или кто они там такие, а совсем другое — этих молодых парнишек. Несмотря на свою дикую мизантропию, я никогда не был мясником. Ненавижу убивать невиновных.

Повисло напряжение, я прямо чувствовал молчаливое требование соратников отдать хоть какой-нибудь приказ.

— Ты хочешь задержать меня, сынок? — из машины неспешно выбрался Бенни Младший.

— Мистер президент? — у солдатика в буквальном смысле полезли глаза на лоб. — Это… это вы… господи, мои родители и сестра голосовали за вас… я тоже за вас… и Гарри и Бруно, скажите парни..

— Нет, китайская императрица… — жестко рявкнул сын. — Смирно, солдат!

Солдатик быстро вытянулся во фрунт, а через мгновение к нему присоединились его товарищи.

Бенни прошелся вдоль строя и сухо процедил:

— Я буду вынужден доверить вам конфиденциальные сведения. Русские шпионы действительно пытались меня захватить. Но это военная тайна, сынки…

По бледным рожам солдат было видно, что они насквозь прониклись «военной тайной».

— О том, что вы меня видели, не должен знать никто. Даже ваше начальство. И ни в коем случае местные папуасы. Понятно? — Бенни сделал паузу и по-отечески добавил. — А я позабочусь о том, чтобы вас нашла награда. Быстро представьтесь! Морана записывай…

При виде моей невестки солдатики вообще поплыли. Видимо она пользовалась у американцев особой любовью.

Все это представление смахивало на скверную постановку дрянного режиссера, но, судя по всему, оно работало. Я уже привык не удивляться идиотизму вокруг себя, поэтому воспринимал окружающую действительность как должное. Понятное дело, Бенни спалился по самое ни хочу, но спецслужбы Америки и так знали, что он в Гонконге. А дальше как-нибудь оправдается. Хотя бы с этой побасенкой о злых русских шпионах.

В общем, через пару минут мы поехали дальше. А солдатики еще подсказали, как объехать блокпосты.

Я закурил и поинтересовался у сына:

— Действительно отблагодаришь служивых?

Бенни младший кивнул:

— Я всегда отвечаю за свои слова.

— И что дальше?

Тут он не ответил, просто махнул рукой. Показывая, что как-то отбрешется.

Буй молчал, иногда поглядывая на Бенни. А уже в конце дороги, вежливо признался:

— Я вас сразу узнал, мистер президент. Понятно, лучше мне было смолчать, но… но я хочу предупредить, теперь ваша тайна — моя тайна. Ненавижу американцев, но вы другое дело. Вы не такая лживая тварь как остальные.

Сын еще раз кивнул: мол, принимает. В самом деле, какие тайны, мы и так спалились друг перед другом. Потом будем разбираться.

А еще через час благополучно добрались домой. Я было дело озаботился сменой локации, но мадам Вонг меня успокоила, пояснив, что по крайней мере еще на неделю мы в полной безопасности.

А к полночи Морана и Бенни Младший вызвали меня на разговор. Начало этого разговора меня не особо удивило, хотя и сильно обеспокоило.

— Русских не заинтересовало наше предложение по освобождению советских моряков, — коротко заявила невестка.

— Чего и следовало ожидать… — зло буркнул я. — Получается, дядюшке Никите или кто-там у них правит, плевать на своих людей?

Мора смолчала, а сын в интонацию мне так же зло ответил.

— Ты даже не представляешь, батя, насколько трудно быть президентом. Неважно где, в России или Америке. Да хоть в Китае. Политика мерзкая и грязная сучка. Свои жалости приходится засунуть поглубже в жопу.

— И что, мне от этого должно стать легче? — хмыкнул я. — Ладно, хер с ними, с теми русскими.