избавить общество от этого психа.

На следующий день я встал в пять утра и поехал на железнодорожный вокзал. Поезд Парфенова выезжал в шесть тридцать четыре. Поэтому ровно в шесть я уже стоял у входа в здание вокзала.

В руке у меня лежал маленький медальон, который прежде был прицеплен к ошейнику Бобика. Холодная металлическая побрякушка уже отпечаталась на моей ладони от того, как крепко я ее сжимал.

Серебряный «Мерседес» подъехал в шесть ноль пять. Из-за руля вышел громила. Александр Николаевич. С пассажирского сиденья вышагнула мать Парфенова. Тучная женщина в красном пальто и шляпке того же цвета. С заднего сиденья показался сам Кипяток. Они выгрузили чемодан из багажника и двинулись ко входу на вокзал.

Парфенов младший заметил меня только когда поднялся по лестнице и подошел совсем близко.

— Фунтик? Ты че тут делаешь? — поморщился он.

— Пришел тебя проводить, — ухмыльнулся я и обвел взглядом всю его семейку. — Здравствуйте!

Все электроники непонимающе глядели на главного врага своего сына и удивлялись моей наглости.

— У тебя че? Крыша поехала?

— Егор! — прервала сына возмущенная матушка. — Ты как разговариваешь со своим одноклассником?

— Бросьте представляться, Антонина Павловна, — я махнул рукой. — Если бы вы хотели воспитать Егора достойно, то давно бы сделали это. Но боюсь, простым воспитанием тут уже не обойтись.

— Слушай, пацан, — Александр Николаевич вступился за свою семью. Он подошел ближе и отпихнул меня в сторону. — Брысь с дороги! Пока ноги не переломал.

Я снова усмехнулся.

— Вы все в этом, да? — я схватился за ручку двери и открыл ее господам. — Угрожать десятилетнему мальчишке и стрелять в его близких. Такое себе проявление силы. Но не мне вас судить. Прошу!

Кипяток покрутил пальцем у виска и прошел внутрь.

— Мам, пап! Не обращайте внимания на этого козла. Поезд скоро отходит. Надо торопиться.

— Да, — я саркастично поклонился, пропуская толпу аристократов внутрь словно заматерелый швейцар. — Не обращайте на меня внимания. Проходите, пожалуйста.

Я удостоился чести поймать несколько презрительных взглядов, прежде чем вся семья Парфеновых пересекла порог здания железнодорожного вокзала.

— Кипяток! — я окликнул своего врага, когда тот был уже внутри.

Он обернулся. Тогда я кинул ему медальон Бобика. Аристократ среагировал и поймал вещицу. Посмотрел на нее, пытаясь вспомнить что это. А когда воспоминания освежились, поднял на меня свои огромные от удивления глаза. Одаренный понял, что я был на месте преступления. Только там я мог взять то, что он держал сейчас в руках.

— Приятного путешествия! — подмигнул я и закрыл дверь, ведущую на вокзал.

Тут же к семье Парфеновых подлетели люди в гражданском. Они показали свои удостоверения и надели на ребенка наручники.

Мать Кипятка попыталась отстоять сына, но Александр Николаевич ее остановил. Он понимал, что спорить бесполезно. Ровно, как и то, что в этом деле замешан я.

Широко улыбаясь, я спускался по лестнице от входа на железнодорожный вокзал, осознавая, что добился своего. Что теперь шанса не поехать на Казачью заставу у Кипятка нет.

Да. Если бы я просто передал кассету в органы, я бы обезопасил себя на какое-то время. Но вскоре правда, так или иначе, бы вскрылась. Выяснилось бы что кассета была у Антропова, а тот под давлением обязательно бы раскололся, что отдал ее мне. Однако, встретив своих врагов сегодня здесь и показав, что не боюсь ни одного из них, я первый бросил вызов всему клану электроников. Осталось только победить в этой войне.

По дороге я обратил внимание на еще две черные иномарки, припаркованные у входа. Черные номера. Они принадлежат сотрудникам из ОКМС. И это следующий транспорт Парфенова младшего. Хотя аристократ и проснулся сегодня утром с мыслями, что поедет на поезде.

После удачного начала дня я заехал к Клавдии Петровне и к ребятам-курьерам в офис в центре города. Бабуля засияла от радости, увидев меня. Но проходить на предложенный чай, у меня времени не было, поэтому мы договорились поболтать, когда она приедет ко мне на клининг в ближайшие дни. Я просто забрал свою долю с совместного бизнеса и поехал дальше.

В офисе «Доставки на двух колесах» меня встретила только Алиса, которая из-за проблем с успеваемостью училась в вечерней школе и могла принимать звонки утром. Когда Лиза еще сидела на уроках. Я попросил Лису — так мы ее называли, — собрать всех курьеров сегодня вечером. Мне нужно сообщить им новость о Глобусе. А заодно узнать, готовы ли они продолжать сотрудничать со мной.

Сразу после этого я отправился к Борису, который начал бить мне татуировку. В ходе сеанса я поделился с ним тем, что мне, похоже, удалось выслать одного гнилого аристократа на Казачью заставу.

— Черт! Это прекрасная новость! — отреагировал татуировщик, набивая паутину на тыльной стороне моей ладони. — Знаешь что? Я сделаю тебе скидку за это. Чем больше этих уродов будет платить за свои поступки, тем легче будет дышать таким, как мы…

Он не злорадствовал. Но я понимал, почему Борис радуется.

Я просидел в тату-салоне до часу дня. Затем татуировщик написал мне рекомендации по уходу за кожей и пригласил на сеанс через две недели. Чтобы мы нанесли последние штрихи, и татуировка стала «рабочей». Пока Жаару невозможно было использовать.

— Покажешь?

Клаус встретила меня у входа в салон. Мы заранее договорились поехать в школу вместе.

— Пока не могу. Борис сказал не снимать повязку до завтра, — ответил я, указав на руку. — Ты сделала то, о чем я тебя просил?

— Да. Он уже звонил мне из школы.

— Отлично. Тогда поехали скорее.

Тот, с кем должна была договориться Жанна — Яблоньский. Он уже ждал нас в столовой, развлекая себя тем, что делал мучные шарики из сахарной плюшки и кидал их в ведро для отходов.

— Это правда? — Всеволод вскочил с места, едва мы вошли, и протянул руку. — До меня доползли слухи, что Кипяток так и не уехал в Питер. Ха! Его загребли люди из ОКМС!

— Правда, — улыбнулся я и пожал руку в ответ.

— Это просто отличные новости! — захохотал Яблоньский. — Так и надо этому уроду!

— Но я пообещал Антропову неприкосновенность. За то, что он помог нам.

— Так это Антропов сдал своего кореша?

— Да. И твое не совсем адекватное поведение сыграло нам на руку. Только теперь ты должен пообещать, что больше не тронешь иллюзиониста.

— Обещаю, — хмыкнул аристократ. — Он получил вчера свое. Если честно, я уже вчера весь вечер промаялся. Все думал, не перегнул ли палку.

Это позитивный момент. Значит Владлен, который засел в теле Яблоньского, не такой отмороженный, как его младший