— А дыхание холода. Что это?

— Ловцы могут замораживать разрывы, чтобы те не закрывались и не выпускали души обратно за завесу. Одна из нескольких простейших способностей ловцов.

Хорошо, когда в твоем тамагочи живет душа, у которой ты можешь все спросить. Обрушь я столько вопросов на своих соседей по палате и тогда точно не избежать исключения.

— Что насчет Всеволода? — картинки с буквами мелькали на экране тамагочи.

— Я не уверен, что ты и есть Всеволод. Для начала я проверю так ли это и уже потом мы вернемся к нашей сделке…

Вместо ответа игрушка в моей руке нещадно затряслась. Свет, исходящий из-под кнопок и от экрана с каждой секундой, становился ярче, пока из моего тамагочи не вырвалась черная тень.

Темная сущность нависла прямо надо мной, глядя своими синими глазами. Она угрожающе широко разинула свою пасть и приняла облик мальчика, ростом с меня, состоящего из одних клубов дыма.

Парень схватил меня за горло и швырнул в запертую дверь кабинки. Замок, который держался на соплях вылетел вместе со мной наружу. Да уж, кажется я разозлил пацана.

Я уже хотел кинуть какую-нибудь фразочку, чтобы остановить сумасшедшую душу, как крестик на моей шее тоже затрясся. Несколько мгновений и передо мной стояло уже две тени. Взрослого человека и пацана моего возраста.

Глава 20

Сомнительная сделка

Схватки между двумя тенями не произошло. Как только Всеволод, или кто он там на самом деле, увидел другую тень, то тут же встрепенулся, превратился в бесформенное ничто и снова зарылся в мой тамагочи. Экран детской игрушки засиял голубым светом и через секунду погас.

Я смотрел на высокую мужскую фигуру и не отрывал от нее взгляда.

— Кто ты? — спросил я охрипшим голосом. В горле от всех этих бродящих вокруг душ, пересохло.

Тень опустилась на одно колено и протянула руку. Интуитивно я попробовал отползти, но труба раковины, упершись мне в спину, не позволила этого сделать. Тогда душа подобралась еще ближе и указала на мой крестик. Я впервые, наверное, за обе свои жизни внимательно осмотрел его.

Это совсем не тот крест, который я носил в истинном мире. Этот чуть больше, хотя может мне так просто кажется? На обратной стороне есть надпись:

«Лев Ракицкий».

— Так звали моего отца… — я прищурился. — Ты и есть мой отец?

Тень кивнула.

Вот, черт…У меня много вопросов к нему, но единственный предмет, через который я могу общаться с духами сейчас занят другой душой. Хотя… Есть идея.

— Я хочу поговорить с тобой. Если я принесу пейджер, ты сможешь вселиться в него и говорить со мной?

Тень отрицательно помотала головой.

— Почему? — спросил я. — Черт, я забыл, что ты не можешь ответить. Так. Так… Я, думаю, ты сможешь отвечать мне на вопросы. Если да, то показывать один палец, если нет — два? Сможешь?

Душа отца показала мне один палец, что означало «да».

Я быстро поднялся на ноги и закрыл на защелку дверь в сам туалет. Нельзя, чтобы нам кто-то помешал.

— Ты мой отец?

— Да.

У меня никогда не было близких отношений с ним. В истинном мире они с матерью развелись еще до того, как я пошел в первый класс. У меня остались воспоминания о том, что он баловал меня разными игрушками, занимал деньги в долларах, чтобы купить мне первую Денди, но вот так, чтобы просто поговорить с ним по душам, как отец с сыном… Такой возможности у нас никогда не было.

Черт… Помню, как однажды он приходил ко мне в школу с банкой еды. Мы стояли у окна в коридоре, и я ел. Мне было так неловко и так сильно хотелось поскорее избавиться от него, что я даже и подумать не мог насколько ему важно позаботиться обо мне хотя бы так. Как все меняется, когда становишься взрослым. Жаль, что в его случае я ничего уже не могу изменить.

— Способность вселяться в тела других живых существ появилась у меня благодаря тебе? — задал я следующий вопрос.

— Да.

Ох. Все больше и больше появляется ответов. Если я умею перенимать способности мертвых аристократов, то с такой Силой смогу отомстить не только Кипятку. Я будет под силу перевернуть весь мир. Сколько душ прорывается из-за завесы в наш мир? Тысячи? Миллионы? Сотни миллионов? Только надо ли мне это? Сейчас есть несколько главных целей. И одна из них находится за тысячу километров и готовится ехать на этот бал.

— Почему ты не можешь разговаривать со мной через электронные приборы. То есть… — я почесал волосы на затылке. — Ты не можешь разговаривать со мной через электронные приборы?

— Нет.

Я вдруг вспомнил обстоятельства смерти Всеволода Яблоньского. Вспомнил, как джойстик не работал в игровом зале, когда туда пришел Парфенов. Пазл начал складываться.

— В любые предметы я могу затачивать души всех аристократов, а вот говорить со мной через них могут лишь те, кто при жизни имел способность взаимодействовать с электроникой?

— Да.

Теперь сомнений не остается. Волга, которая была без водителя и убила весь род Яблоньских управлялась либо тем, кто сидит в моем пейджере, либо одним из его родственников. Остается только узнать, кто это и зачем ему смерть, итак, полумертвого Всеволода. Ну или просто вытряхнуть духа из моего тамагочи. Для этого хорошо было бы узнать, кто такие ловцы и как они отлавливают эти души.

— Способность ловца передалась ко мне тоже от тебя?

— Да.

— Ты тоже мог пользоваться умениями умерших аристократов?

— Да.

— Кто-нибудь знал об этом?

— Нет.

Все ясно. Способность передалась ко мне от отца. Он ее скрывал. Но почему? Кажется тут я могу только догадываться.

— Есть способ поговорить с тобой нормально? — спросил я.

Он развел руки в стороны, давая понять, что не знает.

Интересно… В этом городе, наверняка, есть бабки, к которым люди и в истинном мире обращались за помощью. Считается, что некоторые из них могут говорить с мертвыми. Если бы я нашел такую, то, быть может, смог бы получить ответы на все свои вопросы.

— Слушай. Машка пропала. Я знаю, что она тебе не родная, но…ты можешь сказать, что с ней?

Душа отца показала сначала два пальца. Затем один. Было видно, что он в замешательстве.

— Спрошу по-другому. Она могла попасть в один этих порталов, которые открываются вечерами?

— Да.

От этой новости у меня слегка затряслись руки. В его ответе