— Вот держи.

Добродушный толстяк поторопился к астматику с упаковкой овсяного печенья на перевес. Взял кипятильник и протянул угощение. Тот отказался.

— Мне нельзя, спасибо…

После этого действия в нашей палате вновь повисла тишина. Скучно как-то. Надо бы расшевелить пациентов. Да и связями обзавестись не помешает, если среди больных есть аристократы. А что если этот толстяк из какого-нибудь благородного рода? Пожалуй, возьму все в свои руки и попытаюсь разговорить их. Всяко лучше, чем ждать, пока это сделает Кипяток. По-хорошему, мне стоит сделать из него изгоя, а не лидера. Кто знает, сколько я здесь проторчу.

— Вас как зовут? — спросил я. — Предлагаю познакомиться. Че мертвым грузом лежать. Вот тебя, например, с динозаврами?

Толстяк оттянул свою пижаму и посмотрел на нее.

— Тимофей, — ответил он, вернув взгляд на меня;

— А меня Костя, — кивнул я. — Как ты сюда попал, Тимофей?

— С отравлением.

— С отравлением? И все?

— Ага, — ответил Тимофей и откусил от печенья. — А ты…это…сам-то как попал?

Я на мгновение задумался. Можно ли быть с ними откровенным. Наверное, если только совсем немного.

— Баловался магией за пределами школы, — пожал плечами я. — И слегка перестарался.

От этой новости напряглись все присутствующие.

— Ты серьезно, мелкий? — первым заговорил самый старший из нас и даже поднялся с кровати от этой новости.

— Как видишь, — я указал на капельницу.

— Нормальный откат, — покивал головой он. — А что у тебя за способность?

А вот этого вопроса я не ожидал. Вроде и разговорил парней, и не хорошо будет сейчас заднюю давать. Но…а какие способности существуют? Ведь этого я не знаю. Ладно, может получится отвертеться общими фразами.

И только я хотел открыть рот, как за меня это сделал Кипяток:

— Ловец он! Казачья застава по нему плачет.

Ловец? Еще одно открытие. И кого я ловлю? Или что?

— Ловец? — удивился старший. — А от какой магии тебя так сильно откатило, раз ты обычный ловец?

— Да трепло он, знатное, — никак не успокаивался Парфёнов.

— Значит не обычный… — хриплым голосом вдруг проговорил лысый, не отрывая глаз от книги.

— Как это? Не обычный? — поинтересовался доедающий печенье парень.

— Читал я про ловцов, которые могут души не просто вылавливать, но и их умениями пользоваться. Значит наш товарищ уже одну поймал и поэкспериментировал с новой способностью.

Ловить души и забирать их способности? Единственная душа, которую я поймал, сидит у меня в тамагочи и не собирается ни чему учить, пока я не выслужусь перед ней. А где я другую-то душу мог схватить? Постойте-ка… А тот дух, который летел ко мне в мой первый день в этом мире? Когда я высовывался в форточку? Все произошло так быстро, что я не помню, был он по ту сторону, когда Машка закрывала ставни или нет? И если я каким-то образом все-таки поймал его, то…где он сидит? Вернее, в чем?

В своих размышлениях я ненароком посмотрел на Парфенова. Кипяток глядел на меня с каким-то особым азартом. Он хотел меня утопить и утопить до конца. А сейчас получил повод. Черт… Надо бы все исправить.

— Забирать способности у душ? — насупился я. — Пфф. Впервые слышу.

— Он мог получить такой откат от щита ловцов или от банального дыхания холода… — не верил старший.

— Да-да, — хмыкнул лысый умник. — Во сколько его привезли? И все это время он пролежал без сознания. Говорите, что хотите, но я бьюсь об заклад, что такой откат мог произойти только из-за того, что тело ребенка банально не было готово к использованию гораздо более мощной способности…

— Ладно-ладно, — я закашлялся и использовал эту паузу на размышления.

Тоже мне, устроили целый консилиум. Как будто меня здесь и нет вовсе. Спорит самый умный с самым взрослым. Не редкое явление. Как правило никто в таких спорах правым не оказывается. А все что я могу сделать, это попытаться скрыть факт моей маленькой способности. Кто бы меня не спросил, я буду убеждать его в том, что откат произошел из-за щита и…как там он сказал? Дыхания холода? Проверить никто это не сможет, а я впредь буду очень осторожен.

— Кто из нас всех лучше знает, что со мной произошло? Я или вы? — сказал я наконец. — Все верно. Ну побаловаться мне захотелось и дыханием холода я себя и подкосил. Прав ты… Как тебя зовут, кстати?

— Жора меня зовут, — ответил старший.

— Прав ты, Жора, — махнул я рукой. — Лучше больше правила не нарушать. А сам как сюда попал?

— Аппендицит вырезали, — Жора болезненно повернулся и простонал. — Еще несколько дней лежать сказали.

Я осмотрел нашу палату. Кипяток как сюда попал я знал. Остался только умник.

— Ну а тебя как зовут? — я обратился к лысому.

— Самали, — успел ответить тот, прежде чем зазвенел будильник на часах, стоящих на подоконнике.

Все тут же посмотрели на часы. Девять.

Поддерживать беседу я не стал, потому что у меня появились дела поважнее. Мой тамагочи, к которому у меня есть несколько вопросов, уже нещадно пищал в портфеле.

Я вынул капельницу из вены, засунул руку в портфель и достал игрушку. С большим усилием встал с кровати, потому что голова еще жутко раскалывалась и пошел к выходу.

— А где туалет? — спросил я, перед тем как открыть дверь и выйти.

— Налево по коридору до конца. Там увидишь, — ответил Жора.

Я кивнул в знак благодарности и поплелся к туалету. Экран тамагочи уже сверкал синим и ждал с нетерпением, когда я начну читать то, что там написано.

— У меня к тебе несколько вопросов, — сказал я, как только закрылся в кабинке и опустился на крышку унитаза.

— Я чувствую свое тело…Оно где-то рядом…

— Твое тело может и рядом, но у меня появилась пара вопросов, без ответа на которые я заморожу нашу сделку и больше ничего не буду делать.

— Какие вопросы? — засветился экран тамагочи.

— Ты не первый кто меня настиг?

— Не первый…

— Где второй?

— В твоем крестике…

Я схватил большим и указательным пальцами крестик на своей шее и потер его.

— Это благодаря ему я могу овладевать другими телами?

— Верно…

— Ты слышал сейчас наш разговор? — спросил я и замолчал.

Кажется кто-то вошел внутрь. Я дождался, когда этот кто-то сделает свои дела и продолжил.

— Почему никто не верит в то, что я мог поймать душу и теперь использую ее дар?

— Обычно такие способности у ловцов открываются только после двадцати лет. Тебе еще десять. Поэтому не верят.

Надо запомнить и не забывать. Буду стоять