Я испытал резкое чувство дежавю. Или, если быть точнее, то меня посетили лонглинские флешбеки. Принцесса, турнир, суровые бойцы, превозмогание, кровь, похищение и предательство… Правда, на этот раз ее высочество, кажется, проявляла ко мне определенную симпатию вместо положенной ненависти. Но ввязываться во все это жутко не хотелось. Ничего хорошего от власть имущих и их дочурок ждать не приходилось.

— Прошу меня простить, сиятельная сестра Юн, но мы не можем тратить время на турниры и прочее баловство. Пока мы заняты, враг становится сильнее.

— Что?! Баловство?! Как смеете вы отказываться от моего щедрого предложения?! Вы считаете, что я недостаточно привлекательна или благородна для вас, брат Ли?! Вы обязаны принять участие, иначе никаких цветков кулмраца не получите! Хм-пф!

Принцесса Хван удалилась в свою спальню, хлопнув дверью. Мы с фрейлинами и воительницей Суань остались одни в среднем салоне. Фрейлины принялись квохтать, вынося мне мозг тем, какая их госпожа замечательная. И какой я болван, раз отказываюсь от шанса, выпадающего раз в жизни. Я не стал говорить, что это уже второй шанс за последние несколько месяцев. Просто пропустил их болтовню мимо ушей.

К вечеру мы достигли средних размеров городка, где остановились на ночь. Принцесса уединилась в гостиничном люксе, у остальных же было много дел. Поврежденный дилижанс оставили на поруки местного феодала, поскольку он тормозил нас. Большую часть вечера, а также почти все утро Даррака потратила на торги. Трофеи аракийке удалось сбыть по достойным ценам, в чем я и не сомневался. Ее крики были слышны через полгорода, наверное.

Неожиданно для нас самих, мы оказались… богаты. Аракийцы не имели контрактных духов, и лишь Гурдонак знал технику для связи с огненным измерением. Добро всех остальных разбойников нашлось либо возле тел, либо в лагере. Все их достояние перешло нам троим в качестве приза. Одних монет мы набрали примерно на одиннадцать золотых. Лошади, оружие, провизия и другие бытовые вещи также принесли нам не один золотой. Хоть мне и было приятно получить такой бонус, чуял я, что вскорости от наших сокровищ и следа не останется. Долю Чонджул я хранил у себя, не давая ей пить дорогое саке ящиками.

Принцесса все еще дулась на меня за то, что я посмел отказаться от участия в турнире, поэтому запретила ехать с ней в одном дилижансе, чему я лично был рад. Вместо унылого выслушивания очередных просьб высочества и кудахтанья ее фрейлин я мог насладиться компанией спутниц, а также гвардейцев. Солдаты хоть и знали о моей репутации, но все же были благодарны за оказанную помощь и исцеление соратников.

Во время лечения пострадавших я забыл проверить одну волнующую меня вещь: может ли духовный артефакт восстанавливать утерянные конечности. Я поведал о дилемме девушкам, размышляя вслух:

— На чем бы таком проверить? Может, кончик мизинца отрезать?

— А вдруг не восстановится? Не думаю, что вам надо пробовать на себе, господин Кон, — покачала головой Сати.

— Тогда пусть проверит на Ублюдке-младшем! — со смешком предложила Даррака.

— Чего?

— Судя по тому, что Падшая Облачница до сих пор в девахах ходит, он у тебя все равно без дела болтается. Ха-ха-ха!

— Свои дурацкие шуточки попридержи при себе, — буркнула Бхоль. — Если желаешь сама стать рокх, можешь совокупляться сколько угодно.

Один из солдат потерял пару пальцев в бою. Ранение было несерьезным, и я не стал тратить на него ци сразу после сражения. Однако теперь я мог протестировать действие Кочеранга Целебной Оплеухи на нем. Пришлось потратить некоторое время, уговаривая практика отрезать самый кончик подзажившего обрубка пальца, но в итоге мне удалось его убедить стать подопытным хурглом. Результат вышел неоднозначным: с одной стороны, рана не просто закрылась, а нарастила примерно сантиметр пальца, но полностью не восстановилась. Никаких настроек лечебный артефакт не имел, так что за один подход исцелить увечье я не мог. А это значит, что, если я хочу восстановить утраченную конечность, мне придется делать это по частям. Каждый раз обнажая рану тем или иным способом, иначе зеленый огонь не сработает.

Звучало это само по себе больно, но еще и несло с собой определенные трудности. Каким образом обнажить рану, чтобы запустить процесс исцеления? Я, конечно, привык к боли в мире Фанши, но мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь пилкой кромсал мне конечность.

Мы задержались в городе практически до обеда, пока Шанти улаживал формальности с местным лордом и договаривался о дополнительном сопровождении взамен павших бойцов. Незадолго до полудня я с Чебулем, Сати и Дарракой уединились на заднем дворе, где имелся удобный пень для рубки дров.

Я снял протез, положил культю на деревяшку и замахнулся кочерангом. Сати поджала губы и отвернулась, не желая видеть, как я сам себе наношу раны. Но я так и не смог нанести удар. Во-первых, я опасался перестараться. Если отсечь слишком большой кусок плоти, то восстановление пропадет втуне. Вернусь к тому, с чего начал. Во-вторых, бить себя оказалось сложнее, чем я думал.

— Сати, поможешь мне? Сам я не могу…

— Как скажете, господин Кон…

Бхоль замахнулась своим ивовым клинком. Я зажмурился в предвкушении чудовищной боли. Однако удара так и не последовало.

— Я… я не могу, господин… — вздохнула она шумно.

— Ой, какие мы нежные, — фыркнула Даррака. — Дай сюда твою зубочистку.

Аракийка перехватила у Сати клинок и примерилась:

— Я, конечно, только с молотом тренировалась, но не думаю, что с мечом сложнее…

Я резко убрал руку:

— Знаешь, я лучше доверюсь тому, кто хотя бы клинок держал в руках.

— Жадина…

Во дворе гостиницы нашлась Суань, помогавшая грузить вещи принцессы в дилижанс. Даже ради одной ночевки приходилось таскать кучу чемоданов и свертков, дабы ее высочество всегда представала в лучшем виде.

— Эй, сестрица Суань, у меня есть к тебе небольшая просьба. Ты ведь готова отплатить мне за то, что я спас тебя из лап смерти? Хе-хе…

— Я знаю, кто ты, Сумасшедший Ублюдок Ли. Благодарность мне знакома, но никаких грязных делишек делать я не собираюсь! — нахмурилась женщина.

Когда я разъяснил ей ситуацию, спесь с пламетворки слетела. С круглыми глазами она последовала за нами на задний двор. До последнего момента девица считала, что мы ее разыгрываем. Несколько раз переспросила, уверен ли я. Я заверил, что все в порядке. Удар Суань вышел филигранным: тонкий Разрез срубил мне миллиметр или два крайней плоти увечной конечности. Зубы сжали до хруста втиснутую в рот деревяшку.

Я спешно приладил змеиную рукоятку к культе и принялся поливать повреждение зеленым огнем. Хотя бы кровотечение останавливалось во время исцеления быстро. До отправления кортежа я успел провести сеанс самолечения. Истратил немало духовной энергии. Конечность удлинилась примерно на сантиметр. Розоватая свежая кожица поблескивала на солнце. Хоть отголоски адской боли все еще прыгали в моем сознании, я был рад. Рано или поздно я смогу избавиться от своей увечности.