Оказавшись на улице, вздрагиваю от холода. Такое чувство, будто сейчас февраль, а не ноябрь.

В моей жизни, все идет по наклонной. Что бы я ни делала – все плохо. Ощущение, будто все люди вокруг, сговорились меня ненавидеть и ломать.

Жизнь – это американские горки. Иногда ты взлетаешь и чувствуешь себя отлично, но и иногда ты падаешь. И вот, я даже не помню, когда последний раз чувствовала себя прекрасно, когда была на высоте. Черт, я всегда падаю. Я всегда на дне. И у меня недостаточно сил, чтобы оказаться выше.

Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза. По моим щекам, начинают катиться слезы.

– Не плакать. Только не плакать, – шепчу сама себе.

Я стою в полной растерянности, даже не представляя, что делать дальше.

Черт, а это больно – терять друзей. Я осталась совсем одна. В моей жизни, больше нет человека, который сможет выслушать меня в трудные моменты и подставить свое плечо. Нет человека, которому я бы полностью доверяла.

До этого момента, мы никогда так не ссорились с Юлей. Да мы вообще не были никогда в ссоре. Вот такая вот идеальная дружба. Была. А сейчас я даже не представляю, что будет дальше.

Мой рассудок затуманен воспоминаниями. Я помню каждую мелочь в нашей дружбе. Я помню все.

Достав из кармана телефон, набираю номер человека, который сейчас мне просто необходим.

– Да.

– Ты не занят?

– Для тебя – нет.

– Можешь отвезти меня домой, – говорю, всхлипывая носом. – Пожалуйста.

– Что-то случилось? Ты где?

– Возле торгового центра «Аврора».

– Сейчас буду.

– Спасибо, Тош.

Антон угукает и сбрасывает вызов.

Конечно же, я могла поехать на автобусе, но он будет еще не скоро, а мне нужно срочно уехать отсюда.

Услышав чей-то смех, поворачиваю голову, сразу же встречаясь с серыми глазами, которые сейчас способны пробить во мне дыру. Ухмыльнувшись, отворачиваюсь от них.

Вся тройка мило хихикает, останавливаясь недалеко от меня, так что мне их прекрасно видно.

Алена роется в своей сумочке и достает оттуда пачку сигарет. И почему-то, я не удивлена. Ухмыльнувшись, не отвожу от нее взгляда. Многие девчонки курят лишь потому, что считают это модным и крутым. Но я, никогда не гналась за модой.

Мои глаза просто лезут на лоб, когда Алена протягивает сигарету Юле, и та, ее закуривает. Черт, а я видимо многое и не знаю о своей лучшей подруге. То, что она курит, для меня действительно шок.

Алена дает сигарету Магдалине, но она качает головой.

– Я не курю.

Вау, вот это еще один шок. Из этой троицы, теперь больше всего адекватной, мне кажется Магдалина.

Мои мысли, прерывает звук подъезжающего мотоцикла. Повернув голову, вижу Антона. Сердце просто наполняется теплом. Улыбнувшись, иду к нему, при этом ощущая на себе взгляды трех пар глаз.

– Привет, – тихо шепчу.

– Привет.

Тоша улыбается мне, отчего на его щеках появляются милые ямочки.

– Что у тебя произошло?

– Пожалуйста, не здесь.

– Расскажешь потом?

Кивнув, сажусь на мотоцикл.

* * *

– Пойдем ко мне. Я тебя хоть чаем напою.

Антон пожимает плечами.

– Мне как-то неловко.

Закатив глаза, я без лишних слов беру его за руку и веду в подъезд.

– Спасибо тебе.

Тоша широко улыбается и кивает.

Как только я открываю дверь в квартиру, сразу слышу крики отца. Черт. Только этого, мне сейчас не хватает. Мое лицо искажается от ужаса, когда отец идет к нам. Сердце бешено стучит в груди, а ноги совсем отказываются ходить.

– Опа, – говорит папа, когда видит меня с Антоном. – Что, взрослая уже? Начала парней домой водить? Да, шлюха?

– Лер, а кто это? – шепчет мне на ухо Тоша.

Я закрываю глаза, в надежде, что отец сейчас просто уйдет. Я не переживу такого позора перед Антоном. Нет, только не перед ним.

Краем уха слышу, как папа подходит ко мне, на своих еле-еле передвигающихся ногах.

– Иди в свою комнату, потаскуха.

Мне стыдно за то, что Антон все это видит.

– Я сказал, иди в комнату! – кричит отец.

Мои глаза закрыты. Мне страшно их открывать. Внезапно, ощущаю резкую боль на своей левой щеке. Открыв глаза, вижу, как папа замахивается для второго удара. Снова закрываю их, готовясь к новой порции боли, но этого не происходит. Открываю глаза и вижу не очень приятную картину. На полу лежит отец и матерится, а над ним нависает Антон и замахивается.

– Антон, нет!

Тоша убирает руку и смотрит на меня. В его глазах, отражается боль и сожаление. Черт. Ненавижу, когда меня жалеют.

Без всяких слов, Антон берет меня за руку и тащит в мою комнату.

– Я тебя еще покажу, шлюха, – кричит вслед отец.

Шелыгин закрывает за нами дверь, поворачиваясь ко мне.

– Собирай вещь.

Мои глаза расшириваются.

– Что?

– Я тебя здесь не оставлю.

– Но…

– Поживешь пару дней у меня.

Я продолжаю в ступоре стоять посреди комнаты, не понимая всей ситуации целиком. Тоша подходит ближе ко мне и берет меня за руку.

– Лер, не бойся меня. Я не могу тебя здесь оставить. Всего пару дней. Я не насильник и не придурок, так что ничего с тобой не случится в моей квартире. Пожалуйста, доверься мне.

Улыбнувшись, начинаю собирать вещи. Ума не приложу, что я делаю, но почему-то на душе становится тепло и спокойно.

– Все? – спрашивает Антон.

Я киваю, и мы выходим из комнаты. В коридоре, снова появляется отец.

– А ты, куда это собралась?

В ответ молчу. Тоша тоже, не произносит ни единого слова.

– Я кем разговариваю? Ты куда собралась, сука?

Мне становится больно от его слов, но я продолжаю молчать, собирая нужные вещи.

– Все, я готова.

Антон кивает и берет меня за руку. Не сказав отцу ничего, мы выходим из квартиры.

Глава 18

– Я все равно не думаю, что это хорошая идея, – тихо говорю, опустив голову.

Антон берет меня за руку, а ладонью другой руки, поднимает мое лицо, вынуждая смотреть ему прямо в глаза.

Черт возьми, я не могу смотреть ему в глаза. Что происходит? Я чувствую себя неловко перед ним. Почему некоторым людям, можно часами смотреть в глаза, без единой капли смущения, а с некоторыми, только встретившись взглядом, сразу же отводишь глаза?!

– Лер…

Вздрогнув, поднимаю на него свои глаза.

– Все будет хорошо.

Все. Все говорят мне, что все будет хорошо, но этого хорошо, все нет и нет.

– Пошли? – кивком головы, Тоша указывает на дом, в котором находится его