Мой взгляд, моментально падает на руку Амины, на ярко-розовый лак, у нее на ногтях. Черт. Как такое, вообще может быть? Она не могла написать мне, все эти гадости на парте. Не могла ведь?

Мне очень хочется верить в то, чего просто нет. Это лишь самообман.

Это является моей последней каплей, и я просто не сдерживаю своих эмоций.

– Может, все-таки расскажешь истинную причину твоего перехода в эту школу? – самоуверенно спрашиваю.

Как же хорошо, а главное вовремя, я вспоминаю эту причину. Я практически уверена в том, что никто не знает правду. Не думаю, что если это всплывет, Амина будет такой же уверенной в себе и популярной, как сейчас.

Ее глаза мгновенно расшириваются, когда к ней доходит, что я знаю правду.

– Ну что? Молчишь, да?

Я вижу, что Амина такого явно не ожидала. Ее выражение лица, буквально умоляет меня ничего никому не рассказывать. И я молчу. Пока молчу.

– О чем она говорит? – обращается Милана к Амине. Она ничего не отвечает, а просто смотрит на меня.

Звенит звонок на урок, и мы все поворачиваем головы в сторону двери, когда та, открывается с громким стуком.

Черт. Мне уже никак не спасти эту ситуацию. Я снова даю слабину, когда встречаюсь с карими глазами.

– Что здесь происходит?

Ян подходит к нам, смотря на меня убийственным взглядом.

– Да вот, наша шлюшка, рот свой открывает на Амину, – ухмыляется Диана.

– А, куколка, – улыбается мне Сотников, отчего я сжимаюсь от страха.

Я буду сильной. Я буду сильной. Я буду сильной.

– Куколка?

– Ну да.

Диана улыбается Яну, а он улыбается ей в ответ. Черт. Это выглядит мерзко.

– Пойдем, нам поговорить нужно, – говорит Сотников Диане, взяв ее за руку. Затем, они просто выходят из класса.

Мне становится плевать на все происходящее, на Амину и Милу, которые убийственно смотрят на меня. Внезапно, Амина срывается с места и выходит из класса. Я же, продолжаю стоять на месте, боясь шелохнуться.

Дверь класса открывается и заходит веселая Диана, сзади нее идет Ян. Оба они смеются и о чем-то говорят.

Черт. Как я еще могу чувствовать любовь к этому парню, после всего этого? Не так уж и просто, разлюбить человека.

Мои глаза расшириваются, когда я вижу, что Ян лапает Диану за задницу. В этот момент, его глаза смотрят в мои. Он ехидно ухмыляется, показывая всем своим видом, что победитель в этой ситуации. Мой же вид, показывает всеми возможными способами, что я проигрываю эту игру. И меня это ужасает.

На ватных ногах, иду к своей парте и сажусь на стул, пытаясь сконцентрировать все свое внимание на параграфе в учебнике.

Не плакать. Не плакать. Не плакать.

* * *

– Боже мой, что у тебя с волосами?

Глаза Юли расшириваются, когда она смотрит на меня.

– Они мне надоели, – пожимаю плечами.

– Ты с ума сошла?

Подруга прикасается своей рукой к моим волосам, будто не веря во все происходящее.

– Ты действительно сумасшедшая. И дура.

– Я тебя тоже люблю. Как у тебя там с Владом?

Подруга сразу превращается из веселой, в грустную и какую-то мрачную. На ее глазах, появляются слезы, но она быстро смахивает их.

– Что, все так плохо?

Юля кивает, и я морщусь, понимая, что она действительно страдает.

– Ты с ним говорила?

Подруга снова кивает.

– Ну и что он тебе сказал?

Красильникова опускает голову, снова вытирая глаза.

Я иду в свою комнату и беру пару салфеток для Юли. Затем возвращаюсь к ней.

Сегодня со школы, я пришла в более-менее нормальном состоянии, но недавно пришла Юля. У меня сразу же ухудшилось настроение, из-за такого самочувствия подруги.

Господи, да она серьезно влюблена в этого парня.

– Держи, – протягиваю я ей салфетки. Юля сразу вытирает глаза, вместе с тушью и тенями.

Молча, сажусь напротив нее, устремив свой взгляд в заплаканные серые глаза. Я знаю, что подруга обязательно заговорит, но только тогда, когда будет готова к разговору. А сейчас, она просто молчит.

– Лер, я люблю его.

Ничего не говоря, беру Юлю за руку. Перепуганные серые глаза, смотрят на меня.

– Я пыталась, ему все объяснить. Пробовала несколько раз с ним поговорить. Но он все время уходит и говорит, что я ему больше не нужна. Мое сердце разбито.

Ох, если бы подруга только знала, что творится с моим сердцем.

– Юль, все еще наладится.

Красильникова машет головой, вытирая глаза.

– Твою мать, Красильникова, я тебя не узнаю. Что такое? Где та самая Юля, которую я всегда знала? Где та Юля, которая никогда не плачет из-за парней? Где она? Кто ты? Верни мне, мою старую подругу.

Юля всхлипывает и смотрит мне прямо в глаза. Она опускает голову, и по ее щекам бегут горькие слезы. Черт, кажется, я слишком много сказала.

– Юль, прости. Извини, я не хотела этого говорить. Мне жаль и…

– Нет, Лер. Ты права. Ты чертовски права. Я стала слабой. Я превратилась в слюнтяйку, рядом с Владом. Да я никогда не могла бы подумать, что смогу так влюбиться. Да и еще не взаимно.

Мое сердце разрывается на части. Молча, подхожу к подруге и обнимаю ее.

Входная дверь открывается, и мои глаза расшириваются от шока. Черт. Вернулись родители.

– Лер, я, наверное пойду.

– Ты уверена?

Юля улыбается, ну, по крайней мере пытается это сделать.

– Дай мне номер Влада.

– Зачем?

– Не важно. Просто нужно.

Подруга протягивает мне свой телефон, и я быстро переписываю номер.

* * *

С широкой улыбкой на лице, возвращаюсь домой, после тяжелого учебного дня. Нет, Ян сегодня ко мне совсем не лез, лишь изредка посылая убийственные взгляды и колкие фразы. Мне было безумно тяжело, на каждом уроке поднимать руку и отвечать на все вопросы учителя, чтобы получить хорошую оценку.

Достав из кармана телефон, набираю номер Паши, по пути снимая с себя кроссовки и куртку.

– Да, малая, – раздается голос Паши.

– Ну, ты где?

– Еду малышка, еду.

– И когда ты приедешь?

– Как приеду, так скажу.

Закатив глаза, ухмыляюсь.

– Все, не отвлекай меня. Я за рулем.

Не успеваю я что-то сказать, как брат сбрасывает вызов.

Снова закатив глаза, иду к себе в комнату. Бросаю рюкзак на пол, и в этот момент, из него выпадает какая-то записка. Черт, снова эти ужасные записки. Затаив дыхание, читаю ее.

«Не обольщайся хорошему отношению. Все меняется»

Почерк Сотникова. Конечно же.

Снова он начинает меня преследовать. А я ведь действительно думала и надеялась, что все налаживается.