– А то что? – Даже даже в этом положении не понимала, что ей стоило поубавить гонор.

– А то вот что, – пусть я не видела происходящего, но заметила, как ракурс съемки поменялся. Видимо Свят начал перемещать видеорегистратор, - мне включить запись или ты и так поняла, что там?

- Он же все время был выключен, – Дашу шокировало подобное.

– Он все время был включён и записывал твои подвиги. Функция у него такая есть: писать с тёмным экраном. Так что если будешь послушной девочкой и не будешь попадаться мне на глаза, то это никто не увидит.

Я не знала как на это всё отреагировали девушка, но что-то мне подсказывало, что она пребывала в глубоком шоке.

– Как доберёшься домой, дай знать. Я же волнуюсь. Не чужие люди как никак, – я едва удержалась от того, чтобы не улыбнуться его последним словам. Даша явно заслужила все произошедшее и мне не было ни капли её жаль.Что-то мне подсказывало, что после этого Даша обходила Свята десятой стороной.

– Твой чай. Ромашковый, – голос парня вернул меня в настоящее, когда он поставил передо мной чашку, – я подумал, что тебе это не помешает после увиденного...

- Не могу сказать, что мне это понравилось смотреть.

И это мягко сказать.

– Я бы удивился, если бы ты сказала обратное, – усмехнулся парень и пристально посмотрел мне в глаза.

В этот момент мне захотелось отвернулся, потому что я еле сдерживалась. Старалась контролировать свои чувства, но от того, как щипало мои глаза я понимала, что мне плохо удавалось их скрывать.

– Я хочу побыть одна, – ещё расплакаться не хватало перед ним.

- Не хочешь, – сказал парень с нажимом в голосе, – даже если хочешь, я все равно никуда не уйду.

Я ведь действительно знала, что никуда не уйдёт. Решительность читалась в каждом его взгляде, жесте, слове.

– Я больше не позволю тебе плакать, – он снова нарушал молчание первым.

Григорьев не спрашивал, а утверждал. Он видел моё внутреннее состояние.

– Я не плакала, – это прозвучало очень неправдоподобно.

– Я всё вижу по твоим глазам и по твоему взгляду, – от перегнулся через столешницу и нежно прикоснулся к моей щеке пальцами. Словно стирал невидимую слезу, проведя ими вверх, – ты плакала из-за меня. Больше не будешь.

- Ты в этом так уверен...

- Да. Я не дам повода во мне сомневаться.

- Не то, чтобы я не была уверена в себе, - начала говорить, стараясь не выдавать всхлипов, - но я всегда думаю о том, что где-то бродит очередная Даша, которая только и рада споткнуться и невзначай упасть в твою койку.

– Ясно, – коротко отрезюмировал парень и поднялся с места. Шумно отодвигая стул позади себя, – где твои чемоданы?

– Какие чемоданы? – я встрепенулась и посмотрела на него с удивлением. Что сейчас происходило? Как быстро менялась его настроение...

– Откуда я знаю какие, – не успела глазом моргнуть, как увидела Григорьева выходящим из кухни, – зелёные, красные, розовые, – доносилось из коридора, - любые, куда можно положить шмотки. Так где они?

Судя по его голосу и отдалённости, Григорьев поочерёдно заходил в каждую из комнат поисках нужного ему атрибуты переезда.

– В маминой комнате, – прокричала я и тоже подорвалась с места. Не хватало ещё, чтобы он весь дом перевернул вверх дном.

Когда я выбежала из кухни, застала Свята как раз-таки в маминой спальне.

– Ты что делаешь?

– А на что это похоже?! – он проговорил пока открывал поочерёдно все шкафчики до тех пор, пока не нашел заветный чемодан. Оказывается, он был в маминой гардеробной.

-Это похоже на поступки сумасшедшего, Григориев, – мне пришлось резко отскочить в сторону, когда он в быстром шагам вышел из маминой спальни и направился в мою.

Свят слишком хорошо ориентироваться в нашей квартире, потому что довольно часто проводил в ней очень много времени.

Я посеменила за ним следом, не зная, что мне делать. Потому что я не знала, что задумал он.

– Так и есть, – он даже спорить не стал. Открыл теперь шкафчики уже моих полок и стал без разбора выгружать оттуда все содержимое в чемодан, - ты переезжаешь ко мне. Проговариваю вслух на тот случай, если ты ещё до сих пор этого не поняла...

У меня пропал дар речи. Я бы могла ещё подумать, что всё мне это показалось, но Григорьев действительно был настроен решительно. Что-то мне подсказывало, что подобными вещами он точно шутить не будет.

Да и судя потому, как он звучал, моего мнения тоже особо никто не спрашивал. Мужик решил. Мужик сказал. Мужик делает.

– Конечно, я понимаю, что тебе нравится видеть меня без одежды, но сейчас конец осени, – проговорила, подходя чуть ближе, наблюдая за всей этой картиной со стороны, – вряд ли мне в ближайшее время пригодятся купальники.

Только в этот момент Григорьев посмотрел, что он реально держал в руках.

Выругавшись, он бросил вещи чемодан, но так и не стал его закрывать. Тем более не стал брать его с собой. Он просто развернулся и быстрым шагом направился в мою сторону. Слегка присел, обхватив меня руками, а потом резко встал, закинув меня на плечо.

– Что ты делаешь? - прокричала на выдохе. Все произошло настолько неожиданно, что я даже опомниться не успела.

– Просто ты переезжаешь, вещи заберёшь потом. Или купим тебе новые.

Не теряя больше времени, он направился к двери.

– Подожди, – опомнилась и начала протестовать, – поставь меня на ноги. Отпусти. Нам нужно это всё обсудить. Обговорить. Ты не можешь так поступать...

– Ты против? – в этот момент он остановился и замер. Я слышала, как Свят тяжело дышал, когда ждал моего ответа.

- Нет, но..., – я произнесла неуверенно, но Григорьеву хватило первого слова, чтобы продолжить двигаться в сторону выхода, - но...

Все разворачивалось настолько стремительно и неожиданно, что я ничего не успела предпринять. Да и вряд ли бы я что-то смогла сделать, когда Свят был настроен так решительно.

– Нужно предупредить маму, – все также болтаясь у него на плече, проговорила я, когда мы вошли в лифт, – она будет волноваться, когда придёт и не обнаружит меня дома.

- Предупредим, – он сейчас не отличался многословностью, только решительностью.

Да, отчаянные времена требовали отчаянных мер.

- И что мы ей скажем? – лифт уже спустился на первый этаж и его створки распахнулись, – и вообще, поставь меня напал. Я в состоянии идти сама.

– Да, Григорьев, поставь её на пол, – так как я находилась «спиной» ко всему происходящему, то только по голосу узнала маму. Думала, что хоть это заставит парня послушаться и выполнить мою просьбу, но оказалась не права. Свят только остановился.