— Магия без плетений? Да, ты говорил. А живём мы всю жизнь в основном под иллюзией. — продолжила она — Сами выбираем партнёра. Рожаем детей. Если получается мальчик, то у него наследуется раса отца. Если девочка, то всегда — суккуб. И ты правильно говоришь, что истинный облик часто даёт власть. “Яблоко перед лоргом” — да, это верная аналогия. Но эта власть, она… не всегда вкусная. За неё нужно платить.

— Тебе нужно научиться управлять этим без артефакта. Когда ты пытаешься думать обо мне плохо, сила воздействия действительно уменьшается. Но, знаешь, в чародейских техниках эмоции испытывать совсем не обязательно. Они нужны только на начальном этапе, чтобы понять что нужно делать. Сперва ты помогаешь себе тем, что эмоциями настраиваешь себя на нужный лад, а потом ты просто уменьшаешь и увеличиваешь воздействие.

— Я почти не вижу плетения в этом артефакте. — пожаловалась Кора.

— Так там большая часть в Сути. Ты же должна видеть Суть, разве нет?

— Ты имеешь ввиду Отражение? У людей большое, у предметов маленькое?

— Ага, я называю это Суть. В Отражении значит смотри.

— Но в Отражении я вижу только размеры.

— Тренироваться надо! Когда-то я тоже только размеры и видел. Хм…

— Тренироваться. Учиться управлять. — повторила Кора. — А как? Научишь меня?

— Видимо судьба у меня такая учить других тому, что сам пока не умею.

Слушай! Я посмотрел на твою иллюзию и понял, что нам надо вернуться в Юрбэ. До меня только сейчас дошло, что мы не сделали очень важную вещь!

— Какую? Зачем? — Уставилась на меня Кора.

— Если меня увидят эльфы, то кто-нибудь да узнает. Начнётся охота, меня убьют. Мне нужно научиться тоже прятаться под иллюзией. В Юрбэ можно купить такой же артефакт, как у тебя?

— Нужно походить по лавкам каравана, возможно здесь у торговцев есть такой артефакт.

— Точно! Пойдём, поспрашиваем прямо сейчас!

Встреча

Как оказалось, во внешнем городе погибло довольно немного народу. По крайней мере, те торговцы, которых Маас обходил при легализации были живы.

Он вернулся в комнату, которую снимал до побега. Никто не обратил внимания на его отсутствие в течение нескольких дней.

Хотелось расспросить людей о том, что тут было, когда эта зелёная стена накрыла город, но по легенде Маас из города не отлучался. Люди вокруг обсуждали нападение тёмных, то как они себя вели, куда шли, кого убили. Но дальше… Почему никто не обмолвился, что же было дальше?

Навестил Маас и Лео, торговца во внутреннем городе. Пожар уничтожил склад с товарами и тот подсчитывал убытки, проклиная тёмных на чём свет стоит. Нападение внесло коррективы в список требуемых товаров и два или три дня Маас провёл с торговцем, записывая, заполняя таблицы.

В первый раз дойдя до площади, он обнаружил, что сундука больше нет. Наблюдать больше незачем. Маас попытался составить план дальнейших действий. А плана-то и не было. Все ниточки сгорели, причём сам он их и пожёг. Зачем бросился сразу в атаку? Нужно было попытаться поговорить с похитителями. Эх!

Не придумав ничего путного, он решил поплыть некоторое время по течению. Поработать по легенде, понаблюдать. Может быть даже съездить в Юрбэ за товаром. Дни потянулись унылой чередой. Утром он шёл как на работу обходить торговцев, а вечером приходил в таверну в центре города.

В один из таких вечеров, он сидел за столиком и строил план по внезапному уничтожению всего этого мерзкого города. Мысли о том, как лава заливает здешние улицы, погребая под собой всё живое, приносили некоторое утешение. Неторопясь он пил пиво, наблюдая за обстановкой. Бросив взгляд на площадь, он едва не уронил кружку, увидев пятерых эльфов, тащивших откуда-то из за угла новенький, такой же как и предыдущий, сундук. Руководитель пятёрки шёл впереди, указывая дорогу, четверо придерживали сундук с двух сторон.

Остановившись, главный указал место. Грузчики осторожно опустили ношу на землю. Руководитель открыл и закрыл крышку, убедившись, что всё в порядке. Маас замер.

— Ну вот, теперь они снова готовы начать. — вывел Мааса из ступора голос слева.

Он оглянулся, рядом с ним стояла пожилая женщина, которую он видел здесь в прошлый раз. Она смотрела на удаляющуюся пятёрку эльфов.

— Вы живы? — произнёс он. — Ну и хорошо. Поговорим?

— По вашей милости нас ищут. Хорошо ещё, что удалось свалить всё на тёмных эльфов. Мы потратили целый телепорт на это. — она присела за столик.

— Если бы вы очнулись в хлеву… — начал Маас

— Достаточно, это в прошлом! — перебила она. — Мы нанесли друг другу много ущерба. Я наблюдала за вами эти дни. Сперва хотела убить, но потом увидела, что вы чей-то шпион. Вы тоже наблюдаете за сундуком. Почему?

— Смерть придёт из него. Вы не знаете, что это будет? Артефакт?

— Семя кмэла.

— Что такое кмэл?

— Дерево. Вон туда посмотрите, вот это кмэл. На этой планете такой кмэл всего один. — она указала на дерево, росшее у края площади. — У тёмных эльфов тоже растут кмэлы, но они другие. На них жёлтые цветы.

— Я ничего не понимаю. А почему от этого семени будет исходить смерть?

— Они сделают его голодным и оно сожрёт всех. Всё.

— Как их остановить?

— Я не знаю. — Грустно сказала женщина. — Патруль идёт!

Маас оглянулся на площадь, увидел тройку эльфов неспешно подходящих к таверне. Повернувшись назад обнаружил, что место рядом с ним пустое. Выглянув в окно, чтобы в поле зрения попал выход из таверны, он никого не увидел. “Куда она делась?”

Он просидел в таверне до позднего вечера, ожидая её, но, видимо, она так и не смогла прийти. По дороге домой он прошёл мимо этого кмэла и осмотрел его. Дерево как дерево. Кстати, оно цвело. Невзрачные сероватые цветы в четыре лепестка, размером с ладонь.

Маас огляделся: никто не смотрит. Неторопясь, он собрал Клетку, а затем Призыв. Клетка должна продержаться почти до утра. Потом, здесь будет вулкан. “Надеюсь, что он прожарит тебя так, что больше никаких семян не будет” — пожелал дереву на прощанье.

Подумав, он прошёлся по внутреннему городу и оставил ещё три таких же подарка. Пусть диверсия не выглядит, как запланированное уничтожение этого кмэла. Один из подарков сработает чуть пораньше, другие позднее. “Завтра посмотрим восстановят ли кмэл” — буркнул он себе под нос.

Проделанная работа не приносила удовлетворения. Маас понимал, что вряд ли это что-то изменит. Но бессилие угнетало, давило, нужно было куда-то выплеснуть ту ненависть, которую оно