— …И именно поэтому я принял те слова Виленской на веру… Не просто принял, а даже им обрадовался… Прости.

— А что она сказала-то? — вопреки обещанию, перебила.

Ну просто очень было интересно узнать, что же так напугало Сем Тема.

— Что ты охотница за деньгами, а Танфоров — твоя жертва. Она даже предложила организовать мне с ним встречу по обмену опытом…

— Я-я-я?!. — у меня глаза на лоб чуть не вылезли. — Вот это у Ольги фантазия! Так ты поэтому пригласил Танфорова на Новый год? Проверял нас?

Сказать, что я удивилась, было бы преуменьшением. Такого я никак не ожидала.

— Да, проверял. А когда понял, что в прошлый раз облажался, сначала на себя страшно разозлился, а потом обрадовался, что могу теперь сделать тебя своей девушкой, совершенно не опасаясь подвоха…

Хотелось возмутиться. Я что, тварь бессловесная, как Генрих, делать меня своею, не спрашивая? Но я же обещала не перебивать, а сама уже два раза… Потом за это надуюсь.

— …И я решил всё исправить. Начал меняться ради тебя. В самую лучшую сторону, Кир, честно. На пределе своих возможностей… — Я хмыкнула. Охотно верю, что на пределе, но мы будем расширять этот предел. Уж я постараюсь. — …Знаю, у меня не всегда выходило делать это хорошо, но, Кир, попробуй войти в моё положение: я никогда ни с кем не встречался, не жил вместе и никогда до тебя ни в кого не влюблялся…

— Ты в меня влюбился? — ой, а вот это было внезапно, и я опять не сдержалась.

Я даже сделала слишком большой глоток волшебного чая, которым чуть не поперхнулась.

— Не просто влюбился. Я тебя очень люблю, и это навсегда, — продолжил делать шокирующие заявления Темнов, и я прикусила щёку, чтобы не завизжать от радости. — Поэтому предлагаю тебе пожениться в самое ближайшее время.

Темнов встал передо мной на колени и достал из кармана брюк коробочку… характерную… с потрясающе красивым и дорогим кольцом внутри…

Э-м-м… Че-его?

Тут уж я никаких сил держать себя в руках не осталось. Грохнула чашкой о блюдце и положила ладонь Темнову на лоб.

— Семён, ты в себе? Что ты такое говоришь? Разве ты можешь быть в этом уверен?

Лоб не был горячим. Нормальным он был.

Темнов снял мою руку и, поднеся к губам, сначала поцеловал каждый пальчик, а потом надел на безымянный левой руки кольцо — я забыла, как дышать. Всё-таки действовал он на меня сногсшибательным образом, а кольцо… то вообще было, наверное, волшебным. Потому что снимать и возвращать его не хотелось категорически.

— Ты понравилась мне как девушка лёгкого поведения Кристина, я боролся с влечением к аферистке-лисе, я остался без ума от своей сотрудницы Киры Лисичкиной… Ты действительно думаешь, что я не умею складывать два и два?..

Он говорил это между поцелуями, которыми продолжал покрывать мои руки, глядя в глаза из-под чёлки, соблазняя томным, пламенным взглядом — сердце трепыхалось в груди пойманной в силки птичкой.

— …Думаешь, я не могу из этого понять, что влюбился, люблю и теперь буду любить только одну женщину на всём белом свете?

— Д-а-а? — прошептала я, всей душой стремясь ему поверить.

— Да. Я тебя очень люблю, Кир, и уже никуда никогда не отпущу.

Я всхлипнула, и Семён, плюхнувшись на диван, притянул меня к себе на колени.

— И я тебя люблю, Сём, давно, — созналась сквозь слёзы и поцеловала его в шею, в которую уткнулась, он рвано вздохнул и судорожно сглотнул.

А потом сорвался.

Руки Семёна успевали повсюду. Они прижимали, гладили, раздевали меня и сминали обнаженную грудь. Забирались под платье и сжимали ягодицы, бёдра…

Я не отталкивала, я была их напору только рада. В ушах грохотал пульс, из горла вырывалось судорожное дыхание.

Губы Семёна не уступали в проворстве рукам. Они мгновенно перемещались туда, откуда ушли ладони. Пробежавшись по шее и ключицам, накрыли горячей влажностью сосок и доверили дело языку. А он ударял по нему кончиком и облизывал, неизменно вызывая мои стоны. Я чувствовала себя раскаленной лавой и хотела большего. И Семён тоже хотел.

— Я больше не могу, Кир. Мы сейчас же идём в спальню, — прорычал Сем Тем, а потом, не дожидаясь согласия, резко поднялся прямо со мной на руках и помчался на второй этаж…

Ясное дело, с какой целью.

Ну а добравшись до кровати, не стал терять времени даром: уронил меня на покрывало и улёгся рядом.

Платье осталось в гостиной, а в спальне полетело на пол и нижнее бельё. Семён и сам разделся молниеносно. Теперь уже ничего не стояло между нашими телами и не мешало наслаждаться прикосновениями. Сем, ловя моё судорожное дыхание губами, развел мои ноги и накрыл влажную плоть рукой. Пальцы пробежались по ней, раздвигая, и проникли туда, где их ждали сильнее всего.

И не только их.

Сем собрал влагу с истекающего соками входа и лёгкими движениями пробрался к комочку нервных окончаний. Клитор пульсировал под круговыми движениями мягких подушечек пальцев и изнывал от желания разрядки.

Я уже не сдерживала стоны и совсем перестала робеть и тоже гладила Семёна везде, где хотела, и прикусила его плечо, когда взяла в руку большой и твёрдый, как камень, член. Размазала выступившую на головке смазку и двинула мягкую бархатистую кожицу туда-сюда.

Сем зарычал и накрыл меня собой. Ни у него, ни у меня больше не было сил сдерживаться. Он вошёл аккуратно, но неумолимо, дал пару секунд на привыкание, а потом пошёл на разгон.

Я была так возбуждена и так ошеломлена его напором, что долго продержаться не смогла. Оргазм накатил, как цунами, прокатился микроскопическими иголочками до пальцев ног, и меня выгнуло, затрясло, а изо рта вырвался крик.

Сем стиснул мои бедра крепкими ладонями, насадил на себя последний раз и шумно кончил.

…Мы распластались без сил, переваривая случившееся.

В этот раз всё было иначе. Не грубо и эгоистично, а властно, но тягуче-пронзительно. С невероятной нежностью и трепетом.

Я не знаю, о чём думал Семён, но он вдруг провёл кончиками пальцев по моему животу, вновь заставляя его задрожать, а потом заменил пальцы губами. Я всегда трепетала от его касаний, но этот раз был особенным. Я задыхалась от желания быть с