В общем, мотивировала себя, как могла, но всё равно едва переступила порог квартиры Герды Генриховны, начала тосковать. Размазня как есть!

Хозяйки дома не было, и я, воспользовавшись этим, сначала немного всплакнула, сама не знаю по какому поводу — наверное, по всем сразу, — а потом набрала Розу.

Вот кто поможет мне сделать правильные выводы, даже если будет нести чушь. Просто слушая рассуждения подруги, мне всегда открывались какие-то скрытые грани событий, и после этого в голове что-то щелкало.

— Ну, я так и знала, что это Виленская подгадила, чтоб ей хорошо жилось! — эмоционально заключила Роза, выслушав мой подробный отчёт, — ну а на Темнова ты чего психанула?

Я задумалась и вычленила из общей массы обид ключевую:

— По большому счету из-за того, что столько тянул с разговором, что обсуждал с братом…

— А сама? Ты же тоже делала вид, что его не знаешь, и обсуждала всё со мной…

Но разве это можно сравнивать? Во даёт Роза! Возмутилась до глубины души!

— Я — другое дело. Не сравнивай! Он тогда в универе мне чётко дал понять, что я никто и звать меня никак. Именно после этих слов я для него такой и стала…

— А давай рассуждать глобально? — интонации подруги мне сейчас напомнили учительницу геометрии, которая пыталась объяснить мне после уроков какую-то аксиому.

— Давай, — я тогда тоже с радостью учительницу слушала, но в итоге так ничего и не поняла. Надеюсь, в этот раз будет иначе.

— Темнов два с лишним года назад и Темнов сейчас — два разных человека. Согласна? — Я промычала, что да. — Ну а раз так, мы не знаем, как сложились бы ваши отношения, если бы ты не сбежала, а он бы не послушал Вилку. Кто даст гарантию, что после пары встреч он не переключился бы на другую? Тогда он был очень общительный, помнишь?

— Помню, и да — никто не даст…

— Зато благодаря череде событий прошлого сейчас вы с ним попали в уникальную ситуацию, которая вас сблизила, заставила его рассмотреть настоящую тебя и влюбиться. Сечёшь?

Кажется, да. Я понимала, о чём она.

— Я не уверена, что прямо влюбиться, но согласна с рассуждениями в целом…

— Увидишь! Кстати, правильную тактику выбрала, молодец, Кир! — похвалила меня Роза. — Пусть помучается пару-тройку дней неведением. Лишним не будет.

Ну вот! Хоть в чём-то я — молодец!

— И деньги верну! Пусть знает, что я независимая, сильная женщина!

— Э-э-э, нет! Что касается денег, их я отдавать Темнову категорически не советую.

— Я их не заработала, Роз…

— Ещё как заработала! Чем дороже женщина обходится, тем она мужчине дороже. Напоминаю. Считай их моральной компенсацией.

— А акции? — жалобно спросила, понимая, что всё равно до конца чего-то не понимаю.

— А вот про них не знаю. Попробуй поговорить со стариками наедине и выяснить мотив.

Кстати, хорошая идея! Зачем мучаться догадками, если можно просто спросить?

— Так и сделаю, спасибо, моя дорогая!

После разговора мне стало гораздо легче, а ещё я решила рассказать про акции Герде Генриховне. Она эту семью давно знает, вдруг что-то посоветует? Придётся, конечно, признаться ей, где и с кем я провела праздники, но на кону стоят слишком серьёзные вещи. Так что даже если она меня и отругает за легкомыслие, это будет заслуженно и не так страшно.

— Кира? Ты уже вернулась? А я тебя только десятого ждала, — раздался из прихожей голос Герды Генриховны.

Она появилась дома, когда я уже успела сбегать в ближайший магазин, купить всё на блины и допекала последние. Это занятие успокаивало и помогало сосредоточиться.

— Да, Герда Генриховна, получилось немного раньше. А ещё мне нужно с вами поговорить, — не стала я трусить и оттягивать важное.

— Что-то случилось? — встревожилась моя добрая фея, и я поспешила её успокоить.

— Нет-нет, ничего страшного. Давайте расскажу за чаем. Присаживайтесь.

Я как раз сняла последний блин и выставила тарелку на стол. Положила в розетки варенье, сметану, сгущёнку, разлила по кружкам чай и уселась, нервно заламывая под скатертью руки. А едва Герда Генриховна, переодевшись, ко мне присоединилась, приступила к рассказу…

— А почему ты мне не сказала про Семёна? Боялась, что я не пойму? — когда я закончила пересказ последних событий, спросила бабушкина подруга, и я, потупившись, кивнула. — Понятно. Я сама виновата, что у тебя сложилось такое неверное обо мне мнение, Кир. Пыталась тебя предостеречь, но только недоверие породила. Прости.

— Ну что вы, Герда Генриховна! Это вы меня простите, — неловко-то как вышло, я совсем не ожидала такой реакции, — мне очень стыдно, что я вас обманула, но сейчас… Сейчас мне жизненно необходим ваш совет. Что мне делать с этими акциями?

— А ничего, Кир, не делать, — огорошила меня моя благодетельница, — особой материальной ценности они для тебя не имеют. Этот подарок, скорее, знак. Присвоение тебе особого статуса, если хочешь.

— Я совсем не разбираюсь в этом, испугалась, что стала миллионершей…

— Ну, если бы ты их продала, то, может быть, и стала бы, а так как сделать ты этого не сможешь, то, увы, и ах. Не буду углубляться в детали, но дивиденды «Апполлион-групп» не выплачивает, а вкладывает в развитие. Около семидесяти процентов в руках Захара и Маши, остальные акционеры — члены семьи. Таким образом старики ввели тебя в семью и защитили, понимаешь?

— Вон оно что! — Не-а, я не понимала. — Но зачем? Они ведь меня почти не знают, да и с Семеном у нас всё неопределённо…

— Неисповедимы пути Апполлионовых, милая. Дело в том, что эта семья славится своими неожиданными подарками и меценатством. К примеру, вот эту самую квартиру мне подарили именно они за многолетнюю преданную службу. — Ох, а я и не знала. Надо же! — А Люсе они дали денег для мужа, на операцию в Германии, сустав там ему меняли… А вот ещё Боре… Борису Ивановичу, бывшему завхозу нашему, на пенсию подарили кругосветный круиз на лайнере. Он давно мечтал, но, понятное дело, никогда бы не смог на него накопить. Или вот ещё дочке Лен Палны, которая свой салон красоты решила открыть,