всегда прекрасно. У меня на тот момент уже народились три сына и две дочери, и до сих пор в голове не укладывается, как это так — не было ничего, и вдруг по пришествии девяти месяцев на свет появляется существо, без которого ты уже не мыслишь своего существования.

Однако, прежде чем «родиться», литературному или киношному Герою тоже нужно пройти процесс своеобразного зачатия (что-то наверняка должно стать толчком, если угодно, семенем, добравшимся до психологической «яйцеклетки», чтобы заставить заработать мысль в нужном направлении, заставить развиваться «плод», то есть образ нового Героя).

Далее следует процесс длительного вынашивания, во время которого происходит долгая кропотливая подготовка к рождению главного Героя, и, наконец, непосредственные «муки самих родов».

Словом, рождение нового литературного Героя, да и любого нового романа, по крайней мере у меня, всякий раз идёт точно так же, как происходит удивительное таинство — «рождение нового человека».

Правда, дальше, пожалуй, сходство заканчивается. После рождения ребёнка мать ожидают каждый день всё новые и новые радости материнства, процесс «узнавания» друг друга, воспитание ребёнка, который, поверьте, так же воспитывает и своих родителей. И в каждом возрасте появляются свои радости и горести…

Однако после выхода героя книги или фильма «в люди» не знаю, как другие авторы, но я всякий раз ощущаю такую пустоту, что долгое время не могу прийти в себя. Возникает чувство какой-то потери, и я ничего не могу с собой поделать. И когда меня спрашивают, какой мой роман больше всего мне нравится, я задаю встречный вопрос: у вас есть дети?

И если отвечают — есть, интересуюсь: кого же из детей вы больше всего любите?

Вижу перед собой виноватый взгляд и понимаю, что человек сам ответил на свой вопрос.

Разными путями приходят творцы к своему Герою, к огромному сожалению, в отличие от моих собратьев по перу, моим «семенем» или толчком к созданию моего героя стала сама «Чёрная госпожа» — Смерть. И, как ни странно, я не только не грущу по этому поводу, тем более не проклинаю её, но даже благодарен ей за то, что именно она заставила меня заглянуть внутрь себя, взглянуть на окружающих, задуматься о том, что мне чертовски повезло: я всё ещё жив!

Дело в том, что к тому моменту, о котором идёт речь, я настолько упал духом, настолько разуверился в своих творческих силах, настолько стало обидно, что не нужно было и к гадалке ходить, чтобы узнать свою дальнейшую судьбу. Я либо спился бы, либо окунулся в мир криминала, а может быть, доведённый до отчаяния, подобрался бы и к мысли:

«Не пора ли мне уйти в мир иной?»

Но вдруг узнаю о гибели своих друзей! Это был самый настоящий шок!

Нынешняя молодежь не понимает, насколько же они счастливее нас, тех, кто был молодым в 60—70-е годы. Сейчас молодые, если хотят, могут иметь любую ПРАВДИВУЮ информацию о жизни своей страны. А в наше время советские люди были настолько одурманены пропагандой, что они, в том числе и ваш покорный слуга, ничего толком не знали о том, что происходит в Афганистане…

Информация была столь цинично искажена, но столь убедительна (что-что, а коммунисты за семьдесят лет прекрасно научились морочить голову людям), что нам искренне верилось: наши бравые парни действительно исполняют в Афганистане «свой интернациональный долг»…

А там шла жестокая, бескомпромиссная, кровавая война! И в этой войне мы теряли наших отцов, братьев, сыновей!..

Советские люди, не зная об этой, позорной для них войне, продолжали жить своей жизнью: учились, работали, отдыхали и от всей души отмечали свои праздники. Так же продолжал жить и отмечать праздники и я: мне и в голову не приходило, что мой «праздник» уже закончился, и закончился очень надолго…

Приступая к описанию событий, связанных с Афганистаном, хочу предупредить читателей, что я НАМЕРЕННО не буду называть имена погибших на моих глазах воинов, как и имена тех, чью гибель расследовал самостоятельно и негласно.

Почему? По двум причинам: во-первых, есть большая вероятность, что могу напутать…

(ТАМ, «за Речкой», впрочем, как и «за колючей проволокой», ничего нельзя было записывать, а память, к сожалению, может подвести.)

Во-вторых, и это самое главное, просто не имею права бередить старые раны матерей, отцов и близких родственников погибших.

Имена же моих друзей, сложивших свои светлые головы в Афганистане, не забуду до самой смерти и в любой компании, провозглашая третий, «афганский» тост, выпиваю стоя, молча, не чокаясь, думая об ушедших «в мир иной» друзьях и обо всех погибших на чужой земле…

Когда узнал о гибели своих друзей, конечно же, захотел добраться в тот приграничный город, куда должны были привезти их тела из Афганистана. Но это оказалось не таким простым делом, и пришлось вновь просить Михаила Петровича Ерёмина, генерала, в то время уже моего тестя, познакомить меня с каким-нибудь действующим крупным военачальником. А чтобы избежать лишних вопросов, объяснил, что основной целью является сбор материала для будущего сценария.

Тогда это казалось ложью, но это была святая ложь, позднее она перевоплотилась в правду: впоследствии, используя собранный по крупицам материал, я написал книгу, которая в силу разных причин была издана лишь после создания по этой книге фильма, где впервые всерьёз рассказывалась правда об афганской войне…

Михаил Петрович познакомил меня с одним действующим тогда военачальником, назовём его просто: Генерал.

Чтобы не ставить Михаила Петровича в неудобное положение, я долго расспрашивал своего собеседника Генерала о его воинском прошлом. Постепенно подвёл разговор к современности, потом зашла речь и об Афганистане. После чего ещё больше зауважал этого человека: Генерал не стал юлить и ссылаться на незнание темы. Он многое откровенно рассказывал, но если о чём-то не мог говорить, то прямо заявлял: «Не имею права!»

Наконец я спросил в лоб: может ли он помочь мне встретить и проводить в последний путь моих друзей?

К тому времени удалось выяснить, что «груз-200» вот-вот должны доставить в Термез.

Волнуясь, ожидал ответа и боялся, что получу отказ, но Генерал с торжественной печалью вдруг произнёс:

— Это святое дело, мой мальчик!..

Получив соответствующие документы, я вскоре оказался в далёком Термезе. Навсегда буду благодарен Генералу, который не только снабдил меня нужными документами, но и лично созвонился со своим приятелем, полковником спецотдела армии, который и встретил меня в Термезе прямо у трапа военно-транспортного самолёта.

Буду называть этого человека Полковником.

Если бы не звонок Генерала, то мне пришлось бы много труднее с выполнением своей миссии. Именно приятель Генерала лично отвёл