Директор попытался взять девушку за руку, но та отступила назад. Она не была готова разговаривать с ним в таком состоянии и едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Сейчас ей больше всего хотелось побыть одной у себя в комнате.

– Нет. Потом… Давайте потом.

– Юми, пожалуйста…

Но президент Чха был крайне недоволен тем, что его сын кого-то умоляет.

– Идиот! – прикрикнул старик.

«Мало того что он позволил водить себя за нос, так теперь и извиняется! Не думал, что мой сын окажется дураком, каких еще поискать!» Тэбок дрожащей рукой схватил Чинука.

– Ты что творишь, гаденыш? Бросил Хэри ради этой обманщицы?

– Отец! Не смей так ее называть! – процедил сквозь зубы младший Чха.

– А как еще ее назвать? Мошенницей, может? И ее, и мамашу тоже.

– Юми не такая.

– Ну конечно. Сам только что видел! Мать снимается в эротических фильмах, дочь охотится за мужиками… И как людям не стыдно!

Юми не обманывала Чинука, так что это обвинение было несправедливым, но вот тот факт, что ее мама снялась когда-то в «клубничке», никуда не денется. На ней навсегда останется это клеймо – дочь порноактрисы. Девушка закусила губу и опустила голову.

Директор сделал ей предложение, потому что считал Тонгу своим сыном. Но теперь, когда все прояснилось, он вряд ли захочет связываться с ней… А может, у него вообще никогда не было серьезных намерений? Даже до того, как он узнал про Михи.

– До свидания, – Юми вежливо попрощалась и развернулась, чтобы зайти домой.

Она успела сделать всего пару шагов, как Чинук схватил ее за запястье.

– Не уходи. Отец должен перед тобой извиниться, – мужчина посмотрел на своего старика пугающе холодным взглядом. – Ты не должен был так говорить. Юми не сделала ничего плохого, чтобы выслушивать подобные необоснованные обвинения. Пожалуйста, извинись.

– Что?! Да как ты смеешь!..

– Ты сам совершил ошибку и раздул из этого скандал.

Как ни прискорбно, но в словах Чинука была доля правды. Ну не мог Тэбок предположить, что у такой немолодой женщины может быть маленький ребенок! Президент Чха побагровел от злости и отвернулся.

– Не ты ли сам так мечтал о внуке, что даже сам себе его выдумал? Это тебе должно быть стыдно.

– А что я сделал?

Президент не хотел признавать своих ошибок, поэтому Чинук продолжал напирать. Старик сжал руки в кулаки: «Во всем виновата эта диетолог… Запудрила моему мальчику мозги. А с виду сама невинность! Настоящая лисица в кроличьей шкуре».

– Рада небось, что отца с сыном поссорила?

– Юми здесь ни при чем, – младший Чха загородил девушку собой, защищая от нападок отца. – Я уже не ребенок и не буду молча смотреть, как ты… Как тогда с мамой… Я не буду сидеть сложа руки!

– Что?! – президент не знал, что сказать.

Для них с сыном негласным правилом стало не упоминать об Эрён. Но Чинук только что его нарушил.

Старик застыл на месте, потирая рукой лоб, сын молча смотрел на него, обнимая Юми. Он вспомнил, как Чинук в детстве так же обнимал Эрён: «Неужели эта девушка настолько важна для него? Настолько, что он готов причинить боль собственному отцу?»

Тэбок удрученно направился к машине. Секретарь Ким тут же выскочил из автомобиля и поспешил открыть для него дверь. У пожилого господина кружилась голова. Он схватился за дверцу, чтобы не упасть, и медленно обернулся. Встретившись с решительным взглядом Чинука, старик осел на землю.

– Отец!

– Президент!

Чинук и Юми бросились к нему.

Глава 11

Не отпущу

– Видимо, он решил не говорить тебе об этом три года назад, когда в первый раз потерял сознание. Тогда мы предупреждали, что если это повторится, значит, дела плохи, – доктор Ким спокойным голосом рассказывал Чинуку подробности состояния президента. В его глазах, скрытых под толстыми стеклами очков, читалась досада и горечь. Тэбок был давним другом доктора, поэтому Киму было больно видеть того в больнице и без сознания. – Я надеялся, что он хорошо себя чувствует…

– Мне очень жаль, – произнес младший Чха, не поднимая головы. Это были его первые слова после приезда в клинику.

Три года назад доктор подчеркнул, что самое важное для его друга – это спокойствие, то есть никаких стрессов и волнений. Чтобы уберечь компанию от неминуемого распада, во главу поставили Чинука. После этого его отец хоть и сохранил за собой последнее слово в принятии наиболее важных решений, но почти перестал принимать участие в рабочих процессах. Старик боялся, что от бизнеса будет слишком много нервов, а причиной для волнения совершенно неожиданно стала личная жизнь сына.

– Для начала понаблюдаем за его состоянием, – сказал Ким, глядя на бледное лицо лежащего в больничной кровати президента Чха. По его голосу было слышно, что он прилагает все усилия, чтобы сохранять спокойствие.

Чинук вышел из палаты и увидел Юми, Учжина и секретаря Кима, ожидающих новостей. Он коротко переговорил с секретарем о вопросах, которые нужно уладить, а потом подошел к девушке.

– Все хорошо, можешь идти. Тебе нужно выспаться перед работой. Учжин, подвезешь?

– Да, – со скорбным выражением лица кивнул тот.

Помощник подъехал к пабу уже после всего случившегося. На пороге его встретила оцепеневшая Юми. Она объяснила секретарю, что произошло, и они вместе поехали в больницу. Девушка умоляла взять ее с собой.

Она винила себя в том, что случилось с Тэбоком, поэтому не могла делать вид, будто ничего не происходит. Пусть ее и задели слова президента, но все же он отец Чинука. Ее папа скоропостижно скончался после несчастного случая, поэтому Юми не могла сидеть сложа руки.

Младший Чха прислонился к стене, он едва держался на ногах. Ей и без всяких слов было понятно, как себя чувствует начальник. Она подошла к нему и тихо спросила:

– А как же вы?

«Опять выкает… Передумала выходить за меня?» Сейчас Чинук был не в силах взглянуть правде в глаза, поэтому лишь улыбнулся через силу:

– Обо мне не беспокойся, я в порядке…

Им многое предстоит обсудить, но сначала нужно дождаться, пока Тэбок придет в сознание. Юми хотелось хоть чем-то помочь директору – пообижаться на него за всю историю с Тонгу можно и потом.

– Я навещу вас попозже. Может, нужно что-нибудь привезти?

Мужчину тронуло, что девушка продолжала заботиться о нем, даже когда имела полное право злиться, отчего на его глазах навернулись слезы. Сдерживаясь, чтобы не заплакать, он покачал головой. Юми крепко обняла его и утешающе