– Я начну с установления личности. Имя?

– Ким Хён.

Детектив начала делать записи в блокноте. Вопросы она задавала в том же порядке, что и вчера. Она спросила его регистрационный номер, адрес, а затем род занятий.

Ли Суин без колебаний проговорил свои личные данные, которые запомнил вчера.

– Вы воссоздали убийство «жены в ванне», совершенное в июне 2017 года, и убили главного подозреваемого, мужа погибшей, Хан Кибома, в сентябре 2017 года, верно?

– Да, верно.

И вопросы, и ответы были такими же, как и вчера, когда они готовились к даче официальных показаний. С той лишь разницей, что теперь его снимали на камеру, а вопросы и ответы на них звучали коротко и по-деловому.

Они быстро продвигались по вопросам, как по хорошо спланированному сценарию.

Последовал вопрос о том, признается ли он в четырех убийствах. Ничего не отличалось от вчерашнего.

Детектив спросила его о мотивах совершения четырех серийных убийств, и Ким Хён ответил так же, как и вчера – что это произошло из-за его гнева на бесполезную судебную систему. Он не стал упоминать «месть за дочь», так как это могло привести к дополнительным вопросам о его дочери, когда дело будет передано в прокуратуру для расследования.

Отвечая на вопросы, Ким Хён старался избегать любой личной информации о себе, которая могла бы указать на то, что он потерял память.

Хан Чжису сразу поняла, почему его ответы немного отличаются, и не стала переспрашивать. Камера непрерывно снимала двух людей, чьи вопросы и ответы были четкими и краткими. Грандиозное повествование о четырех убийствах закончилось намного быстрее, чем вчера, – еще до того, как солнце достигло середины окна.

Детектив Хан задавала подробные вопросы по каждому делу. Некоторые вопросы немного отличались от вчерашних.

В первом случае, «жены в ванне», они умолчали о старшем брате Хан Кибома. Ким Хён, как и в остальных случаях, убил наиболее вероятного подозреваемого.

Во втором инциденте – убийстве Ли Чжону, – отломанный кончик ножа позже был найден в расщелине деревянного пола на месте происшествия.

На обломке обнаружили ДНК Ли Чжону, а также ДНК старшеклассницы, погибшей в результате нападения на крыше. Благодаря этому сломанный нож восстановил свою доказательную ценность и был принят в качестве главной улики вместе с отломанным кончиком.

В случае третьего дела – убийства Ким Ёнхака, – все осталось без изменений.

В четвертом инциденте – поджоге и убийстве О Чжонтэ – были приведены показания свидетеля, который сказал, что видел, как Ким Хён вошел на место пожара, минуя людей, которые не обратили на него внимания. Добавлены неопровержимые доказательства.

Ким Хён чувствовал, что не сможет отказаться от своего признания на основе одного только заявления. Вот насколько компетентной была детектив Хан Чжису. Ким Хён чувствовал доверие к ней.

Их голоса стихли раньше стука клавиатуры ноутбука, на котором детектив печатала его ответ.

Хан Чжису посмотрела на Ким Хёна через ноутбук.

– Итак, вам есть что добавить?

– Нет.

В отличие от вчерашнего дня, детектив не спросила, сожалеет ли он о преступлениях. Даже если бы спросила, этот пункт остался бы незаполненным.

– Правда ли, что это заявление было сделано по вашей собственной воле, без какого-либо давления или принуждения?

По лицу Хан Чжису было заметно, как она напряглась, задавая последний вопрос. Вокруг нее все еще мигало несколько черных точек.

– Да, правда.

Детектив выключила запись на камере.

– Я распечатаю заявление.

Когда детектив Хан покинула больничную палату, Ким Хён откинулся в кресле. Теперь все кончено.

Он посмотрел на фотографию, которую теперь не выпускал из рук. Было приятно видеть улыбающегося ребенка.

Ким Хён поставил свою личную печать на заявлении, распечатанном Хан Чжису, и написал свое имя от руки, как было указано. Он даже не мог видеть буквы. Его красная печать была на каждой странице показаний. Каждый раз, когда преступника выявляли, совершенные им убийства доказывались одно за другим. При этом его заявление будет принято в суде как полноценное доказательство. Только пройдя все процедуры, он понял, что является Подражателем.

Детектив взяла заявление и ноутбук и убрала их в сумку.

– На этом все. Готово.

– Благодарю тебя за все усилия. Ты сделала все, чтобы я мог тебе довериться, детектив Хан.

– Отдыхай. Скоро кто-нибудь придет за тобой, старший инспектор.

– Я буду ждать.

Детектив спокойно открыла дверь больничной палаты и вышла. Ким Хён даже не думал переодеваться и просто посмотрел в окно. Черные точки летели рядами.

Когда копию показаний Подражателя доставили в полицейский участок Йонсан, детектив Сон Чжиюн тщательно их проверил, не пропустив ни одного предложения. В деле об убийстве Ким Ёнхака требовалось конкретное подтверждение преступления. Если между протоколом расследования и признательными показаниями обнаружится хотя бы малейшее несоответствие, его выявят на суде.

Детектив Сон прочитал заявление, строчку за строчкой. В случае с Ким Ёнхаком он сверил даты и время с протоколами расследования. Заявление было написано основательно.

Ким Хён ответил на все вопросы конкретно и четко. Он сообщил подробности преступления, которые не были известны следствию, и это было достаточным доказательством того, что он совершил это преступление. Такими темпами у Ким Хёна не было возможности избежать суда.

Детектив Сон достал сигарету, зажал ее зубами и начал перечитывать заявление с самого начала. На этот раз он пропускал детали вроде дат и смотрел на общий ход. В какой-то момент Сон Чжиюн подумал, что вопросы Хан Чжису и ответы Ким Хёна кажутся слишком хорошо составленными.

Любой преступник, с которым ему когда-либо приходилось сталкиваться, на допросе всегда пытался преуменьшать свои преступления. Несмотря на то, что это никак не могло повлиять на приговор, они все равно инстинктивно это делали. Но случай Ким Хёна был иным. Он рьяно признавался в преступлениях и даже говорил о том, о чем мог и не упоминать, поскольку не было доказательств.

В его заявлении ни разу не встретились слова «не помню». Каждое его действие имело причину и было тщательно спланировано. Даже то, что его обнаружили на месте поджога без сознания, он объяснил – сказал, что удерживал пытавшегося сбежать О Чжонтэ.

В типичном заявлении об убийстве такие предложения, как «у меня перед глазами встала пелена» или «когда я пришел в себя, он был мертв», часто подчеркивают, что это было случайное преступление. Однако Ким Хён ни разу не сказал подобного.

После его заявления, наоборот, складывалось впечатление, что Ким Хён жаждет наказания. Может быть, он берет всю вину на