Шрифт:
Закладка:
— Б***, да это ж Чон, — раздосадовано произнёс Меркулов.
И действительно, вывалившиеся в зал люди были облачены в доспехи с гербом, принадлежавшем роду Чонов.
Вместе с бойцами в зал ворвались твари, похожие на тех, которые остались после «колобка». То есть почти люди, только лысые и со светящимися глазами.
У эти ещё и хвосты длинные оказались, которыми они чрезвычайно ловко орудовали, разя ими отступающих бойцов.
— Прикройте их, б**, — скомандовал Меркулов, первым врываясь в зал и открывая огонь по чертям, прытко передвигающимся по любым поверхностям.
Следом за ним повалили и десантники, занявшие позиции у выхода и открывшие меткий огонь.
Помощь оказалась своевременной и моментально переломила обстановку в пользу людей.
Подчинённые графа Чона, получив поддержку, перегруппировались, и их бегство превратилось в осмысленное отступление. Некоторые из них даже рискнули и нырнули в коридор, из которого они вышли, вытащив раненых.
Однако большего им сделать не позволил Меркулов, и так матом орущий на общей волне и через встроенные в броню динамики.
Кабанов даже отшутился, что черти не огня испугались, а тяжёлых матерных конструкций графа.
Мы с ним в драку не полезли, так как десантники и сами прекрасно справлялись, лишь остались у входа, так, ради подстраховки.
Так что момент появления графа Чона на «безопасной» территории ангара я не пропустил.
Тяжёлый доспех Чона был изрядно потрёпан, но, судя по всему, все повреждения были получены от взрывов и падения увесистых предметов. И что-то я не помню, чтобы видимые мною «черти» кидались гранатами или булыжниками.
Тем временем последний из гвардейцев прибывшего графа покинул складское помещение, а следом за ними проследовали и десантники, тут же заняв укрытия у выхода.
Но, судя по всему, чертям оказанный приём не понравился, и они, огласив воем зал, преследование закончили, не рискуя атаковать дальше.
— Василий Филиппович, как я рад вас видеть, — отделившись от своих людей, шагнул навстречу Меркулову Чон. — Думал, что уже не доберёмся до вас.
— Честно говоря, я вообще удивлён, что вас здесь вижу, — не отвечая на протянутую руку, произнёс граф. — Думаю, нам стоит кое-что обсудить, граф.
Несмотря на то, что это было сказано на общекомандирской волне, когда я направился в сторону штабной машины, Меркулов остановился и повернулся ко мне.
— А тебе, Игорь, лучше обождать снаружи. Подобные разговоры лучше проводить тет-а-тет, — переключившись на личный канал, произнёс Василий Филиппович, а после пошёл дальше, указывая дорогу явно недоумевающему Чону.
— Чего это он? — подошёл ко мне Кабанов, как только оба графа скрылись внутри машины, закрыв при этом дверь.
— Да чёрт его знает, но сдаётся мне, что туда лезть сейчас точно не стоит, — пожал я плечами. — Да и гвардейцы Чона себя как-то странно ведут.
Те действительно, несмотря на спасение, расслабляться не спешили. Раненых сразу же отправили в разбитый лазарет, но остальные стояли кучкой в пятьдесят с лишним человек и оружие из рук не выпускали.
— Посттравматический синдром? — блеснул знаниями Серёга. — Так-то потерять за несколько часов три с половиной сотни людей — это не сахар. Особенно если ты этих людей давно знал.
— Возможно, но я почему-то уверен, что дело не в этом. Точнее, не совсем в этом, — покачал я головой и, положив руки на Аспид, направился в сторону штабной машины.
Но стоило мне сделать два шага, как я услышал два отчётливых хлопка, и в то же мгновение десантники, расположившиеся вокруг гвардейцев, подняли оружие, а дроны, до этого кружившие под потолком, опустили турели вниз, переведя их с выхода на новые цели.
Гвардейцы Чона тоже не дремали, направив своё оружие на окруживших их противников.
В ангаре повисла мёртвая тишина, если не считать звуки непрерывной стрельбы и далёкие взрывы артиллерии.
— Люди патриарха Чона, опустите оружие. Ваш патриарх мёртв, — раздался голос Меркулова.
Дверь машины открылась, и мы все увидели, как из неё выпало тело Чона с кровавыми пятнами на лице.
Труп упал на пол лицом вниз, и я увидел, что затылок у мёртвого патриарха отсутствовал напрочь. Похоже, Меркулов перестраховался и сделал контрольный выстрел.
Сам же графоубийца спустился на землю и медленно пошёл к замершим гвардейцам, даже не надев шлем.
— Ваш патриарх проявил трусость, бросив своих людей на верную смерть. Только за подобное я бы уже казнил его. Но, помимо этого, он ещё и не выполнил задачу, которую на него возложил Губернатор, а значит, и сам Император, — скривившись, будто ему было неприятно даже произносить подобное, Меркулов сплюнул на землю. — Умри, но сделай, сука! Ваш же патриарх не смог сделать нормально ни то, ни другое.
Гвардейцы возмущённо зашумели, но Меркулов прервал их, подняв руку и демонстрируя небольшой накопитель.
— Вот здесь запись нашего разговора, и стоит это услышать губернатору, на весь ваш род падёт клеймо позора, — голос Меркулова звучал, будто сталь. — Но я — человек добрый, и понимаю, что не всегда пост главы рода занимает достойный человек. И поэтому хочу узнать, он был единственным таким, или род Чонов прогнил полностью?
Крики возмущения стали громче, но теперь они звучали не из-за гибели патриарха, а из-за обвинений Меркулова.
— Возмущаетесь? Это радует, — ухмыльнулся Василий Филиппович. — У вас полчаса, чтобы привести себя в порядок. После этого вам дадут пополнить боезапас, и вы отправитесь обратно. Запустите генераторы, и эту запись никто никогда не увидит. Провалите задание… Что ж, значит, род Чонов недостоин существования. Ну или можете все остаться, но оружие у вас отберут и выставят наружу. Находиться в одном здании с предателями я не намерен. Минута на размышление. Время пошло.
Теперь уже звуков возмущения не было. Парни действительно крепко призадумались.
— Мы согласны! — за несколько секунд до того, как вышло время, шагнул вперёд гвардеец Чона, один из тех, что возвращался за ранеными в коридор.
— Верный выбор, сынок… — удовлетворённо кивнул Меркулов. — Тогда готовьтесь и помните, что от вашего успеха зависит существование вашего рода.
Безымянный гвардеец, стукнув себя в районе груди, принялся отдавать приказы остальным, а граф направился к трупу Чона.
— Вот это, блин, поворот, — наконец, отмер Кабанов. — Я, конечно, не хотел идти туда, но как-то Меркулов
