уж плохо, — её рука обхватила верхнюю часть моего плеча и успокаивающе сжала его. Не так уж и плохо? Последние двадцать минут я не смотрела вниз, опасаясь, что моя грудь может меня задушить. Они подняты так высоко; такое ощущение, что у меня нет шеи.

— Говорит женщина, которая его не носит, — пробормотала Лаура в стороне.

Я подняла руку и кивнула в ее сторону. — Спасибо. Почему бы тебе не надеть это? — я прицелилась в Лисс, высвобождаясь из ее хватки, пытаясь поправить трусы, которые висели высоко у меня в заднице.

Она приподняла бровь, ее губа скривилась в одну сторону. — Есть две очень веские причины, почему я не могу, — она подняла руку, указывая идеально ухоженным ногтем в небо. — Номер один, — затем тот же палец направляется ко мне. — Этот костюм едва тебе подходит, следовательно, я ни за что в него не влезу, — честно говоря, она примерно на фут выше. — Номер два, — коготь снова поднимается вверх, на этот раз к нему присоединяется еще один. — Торт слишком мал для любого из нас , но не для тебя. Ты размером с марку. Никто другой не сможет из него выпрыгнуть.

Мой взгляд скользнул по гигантскому фальшивому торту, который испекла Лисс. Она этого не заказывала. Она сделала это. Из чего, я не знаю. Но, по сути, она наняла меня стриптизершей на ночь, не спросив предварительно. — Почему я вообще должна это делать? Разве нет другого способа? — умоляла я, покачиваясь на своих 6-дюймовых лакированных каблуках и царапая колготки в сеточку, закрывающие мои ноги. Обычно мне сходят с рук каблуки, но Лисс выбрала туфли с особенно острым шипом на конце, из-за которого трудно держать равновесие.

Она покачала головой. — К сожалению, я исчерпала все свои варианты. Это единственный вариант с элементом неожиданности. Они никак не могли ожидать такого от нас, — конечно, потому что кого бы застали мертвым в этом наряде, если бы не Хэллоуин. Реальность начинает успокаиваться, у меня перехватывает дыхание, потому что под корсетом мало места для легких, и мне становится жарко. Это то, на что похожа паническая атака?

Лора рядом со мной. — Расслабься, Рейн. Никто не узнает, что это ты. Я обещаю, — я думаю, ее слова должны были меня успокоить. Они этого не делают.

— Как они не узнают меня? — я фыркнула, все еще пытаясь скрыть свое волнение.

Лисс самодовольно улыбнулась, подошла к сумке и вытащила кусок ткани. — Потому что ты будешь это носить, — она сунула мне в лицо черную латексную маску. Я держу его, с интересом рассматриваю и задаюсь вопросом, где, черт возьми, она его купила, но это тот сеанс истории поисковых систем, на который я не хочу останавливаться.

— Однако это закрывает только половину моего лица. Ребята видели меня достаточно, чтобы сказать, что это я.

— Не после того, как я надела на тебя этот светлый парик… — она гордо поднимает его. — И немного ярко-красной помады, — Лисс действительно все продумала. Любая надежда, что я могла избавиться от этого, разбилась, когда она окрасила мои губы в красный цвет, похожий на хвост сатаны. Я не могу придумать другого оправдания, чтобы не делать этого.

— Есть ли причина, по которой ты просто не наняла настоящую стриптизершу? — это мой последний выход. Единственное, что могло заставить ее увидеть смысл. Я не умею танцевать. Я определенно не могу быть соблазнительной. И все же она ожидает, что я выйду и встряхну хвостовое перо, как будто я в музыкальном клипе Джейми Фокса.

Она прищурилась: — У меня не было времени нанять её, и я не могу рисковать, что стриптизерша нацелится не на тех парней. Ты точно знаешь, на кого тебе нужно обратить внимание, — слова вырвались у меня во второй раз за эту ночь. — Это не так уж и важно, все, что тебе нужно сделать, это вылезти из торта и потанцевать достаточно близко к ним, чтобы ты могла вытащить их телефоны из карманов. Лаура сделает все остальное. Просто, — она пожала плечами, и это прозвучало так легко. Так легко. Думаю, она все продумала, и некоторые любители футболок в четверг носят меньше. Возможно, я ханжа.

— В любом случае, Адам видел тебя реже, — Лора отмахнулась от колебаний, которые я собиралась высказать. Моя голова метнулась в ее сторону. — О, не притворяйся такой удивленной. Вы двое были привязаны к бедрам с тех пор, как переехали, — она улыбнулась. — Не смущайся, это мило.

Мой рот был открыт. Смущенная. Я думала обо всех случаях, о которых она могла говорить. — Нет, между нами ничего нет.

Она подозрительно посмотрела на меня. — С кем ты сегодня обедала? — я не ответила. Она уже знает. — И с кем ты шла домой? — тишина.

— Есть ли причина, по которой ты меня преследуешь? — риторически спросила я. — Как вы оба знаете, сегодня у него день рождения. Я всегда планировала пригласить его на обед, а мы живем по соседству. Было бы странно не прогуляться с ним, — по крайней мере, мое объяснение имело смысл в моей голове.

На ее лице медленно расплывается улыбка. — Конечно. Все, что поможет тебе чувствовать себя лучше, — она молчит с минуту, и мне кажется, что я вышла за рамки ее допроса. — Разве он не пригласил тебя на свидание в первый день, когда ты переехала?

— Да, — отвечаю я, но с тех пор он ничего не упоминал. — Это потому, что он не знал меня тогда. Он знает меня сейчас. Мы просто друзья, — я объяснила, и это правда. Всякий раз, когда я была рядом с ним, мне всегда было легко, как будто я знала его всю свою жизнь. Как будто я могла сказать ему что угодно. Но не в том смысле, что мне нужно рассказать ему все. Это не то, что я чувствую, когда я с Девином. Он мог испепелить мою душу одним лишь взглядом. И тут снова мой желудок. В последнее время он делал это каждый раз, когда я видела его или думала о нем. Главным образом потому, что мне не нравилось, как у нас все закончилось. Закончено. Это такое последнее слово. Мы даже не начали. Он уже нашел свою следующую приятельницу. Мне просто хотелось бы сказать что-нибудь, когда у меня была такая возможность. Как могло быть, что между нами все уже кончено?

У меня так сильно болел желудок, что я закрыла шторы и отказывалась его видеть целую неделю. На самом деле я думала, что могу умереть, если снова случайно увижу его