которая повисла над их небольшой группой. Миз Коуэн и Фрайпан молчали. Айзек не укорял старика за то, что тот не захотел плыть на Аляску. Для всех людей истории о прошлом были просто историями. Для Фрайпана же это были воспоминания. Болезненные, травматичные…

– Еще как! – подхватил старик. – Если не нарвутся на какого-нибудь гривера, все будет в порядке.

Айзек не мог понять, шутит старик или говорит серьезно.

Коуэн закашлялась. Восстановив дыхание, она сказала:

– Они скоро вернутся. Как только доберутся до Божества, сразу же направятся к нам.

– Вы думаете, все будет так быстро? – Джеки даже ускорила шаг.

Айзеку было интересно – а расскажет ли миз Коуэн всем остальным то, что она рассказала ему – что все островитяне, а не только Садина, были объектами исследований. Конечно, кроме самого Айзека и Фрайпана, которые попали в группу в последнюю минуту. Теперь понятно, почему миз Коуэн колебалась – пускать или не пускать их на борт корабля. Ясно было, что Фрайпану сама идея с манипуляциями могла не понравиться.

– А как вы думаете, что с нами будет на Вилле? – спросил Айзек у миз Коуэн, надеясь, что она раскроет правду для всей их маленькой группы. Он хранил ее секрет, и ему не хотелось хранить еще один – это было бы нечестно по отношению к остальным.

– Мы скажем, кто мы, опишем, что с нами случилось, и попросим о помощи, – будничным тоном ответила миз Коуэн. Неужели все так просто?

Вмешался Фрайпан:

– Никто не станет нам помогать, если они не увидят, что и мы можем им помочь.

По мере того как они продвигались все дальше, деревья становились все более слабыми и изможденными. Казалось, кто-то пожирает их листья. Или на них напала инфекция.

– Нам с тобой нет смысла идти на Виллу, – сказала Джеки Фрайпану. – Мы можем просто подождать в лесу, пока они…

– Нет, – покачал головой Фрайпан. – Если в моей старой крови есть что-нибудь, что сможет помочь миз Коуэн, то я помогу.

Миз Коуэн улыбнулась.

– Спасибо! – сказала она.

– Это у вас не похоже на последствия Вспышки, – сказал он. – Может быть, какой-то новый вариант. Но не тот, что был во времена Лабиринта.

Айзек немного успокоился. У него в памяти не было ничего, с чем он мог бы сравнить симптомы миз Коуэн, но сыпь на ее шее действительно выглядела ужасно, а сама она словно осела и сморщилась – от лица до ладоней.

– Отдохнуть не хотите? – спросил Айзек, обращаясь преимущественно к старшим. Если его ноги уже гудели от усталости, то миз Коуэн и старина Фрайпан, наверное, устали вдвое сильнее, чем он.

– Я в порядке, – сказала миз Коуэн.

– Чуть дальше, – кивнул Фрайпан.

– Как это так получается, что я уже с ног валюсь, а вы двое – нет? – спросил Айзек с тяжелым вздохом и сам же рассмеялся. – Конечно, лучше весь день пешком идти, чем болтаться на этом дурацком корабле, но, как оказалось, я не в такой хорошей форме, как вы.

Фрайпан напряг бицепс и показал Айзеку.

– Дома я каждое утро прохожу по четыре мили. Две мили по берегу и назад.

Неудивительно, что у него так много энергии!

– Когда вернемся домой, – сказала Джеки, – я буду ходить с тобой. Каждый день.

– И я, – подхватил Айзек, улыбнувшись при мысли о доме. Он не был уверен, что им удастся вернуться, но то, что он был здесь не один, придавало ему уверенности в благополучном исходе их странствий. Даже если что-нибудь случится с миз Коуэн, он не останется один. Джеки с трудом переносила море, но что касается жизни на суше, она сто очков могла дать вперед всем прочим островитянам, включая Доминика. Если они, не ровен час, нарвутся на шизов, Джеки, он был уверен, легко покончит с ними, причем голыми руками.

– Что это там? – миз Коуэн показала на какой-то бурый комок, лежащий впереди на тропинке. Айзек, прищурившись, вгляделся, после чего осторожно прошел вперед и наклонился. Это была мертвая птица.

– Это просто воробей, – сказала присоединившаяся к нему Джеки, которая, наклонившись, захотела ее потрогать.

– Стоп! Не трогай! – предупредил ее Айзек. – Там может быть инфекция.

– Я не собиралась трогать птицу, – отозвалась Джеки. – Но там есть еще кое-кто, с кем я хотела поздороваться.

И она показала пальцем на маленькое извивающееся существо красно-оранжевого цвета, которое ползло рядом с мертвым воробьем. Явно – амфибия. У миз Коуэн начался очередной приступ кашля, и она, воспользовавшись возможностью, все-таки решила остановиться и отдохнуть.

– Привет, парень! Как тебя зовут? – обратилась к существу Джеки.

Фрайпан посмотрел на красно-оранжевого.

– Это саламандра, – сказал он.

Прокашлявшись, миз Коуэн проговорила:

– Это, наверное, глупо, но может быть, это нам знак?

Айзек посмотрел на мертвую птицу, после чего перевел взгляд на миз Коуэн. Ему совсем не хотелось, чтобы мать Садины думала, что скоро она, как этот воробей, будет лежать лапками кверху, устремив гордый клюв в зенит.

– Все будет хорошо, – уверенно сказал он.

– Согласна! Будем считать это добрым знаком.

Она попыталась изобразить улыбку, но морщины озабоченности на лбу говорили о том, что ей совсем не весело. Айзек не очень понимал, что с ней происходит.

– У нас в Конгрессе есть старые книги, в которых были собраны письменные свидетельства носителей иммунитета. Они там делятся своими воспоминаниями. В одной из этих книжек кто-то называет саламандру Ньютом и говорит, что их ни в коем случае нельзя есть.

– Я скорее умру с голода, чем съем этого красавчика, – сказала Джеки, поглаживая саламандру кончиком пальца по темечку.

– Малыш Ньют, – проговорил Айзек, заработав добрую улыбку от старика Фрайпана.

– Отличное имя, – добавил тот.

– Ты слышишь? – спросила Джеки, обращаясь к саламандре. –