— Ах… Спайдер! — его имя наполняет мои уши, и это мой голос, но он едва узнаваем. Я разваливаюсь на части, прилив засасывает меня. Эйфория захлестывает меня умопомрачительной волной.

Белые огни прорезают мое зрение. Едва оргазм отступает, как он ползет вверх по моему телу и ложится на меня сверху.

— Для того, кто хочет уйти от меня, ты только что очень хорошо прошлась по мне. — Он проводит языком по моей щеке. — По всему моему лицу. Ты дикая женщина, когда перестаешь быть такой гребаной ханжой и отпускаешь это.

Негодование разжигает мою кровь. — Это было нечестно. Я…

Его рот пожирает мой, и вкус моих соков в его поцелуе разжигает огонь. Я пытаюсь отвернуться, и его пальцы хватают меня за челюсть. Его рот раскрывает мой, его язык разрушает.

Когда он поднимает голову, я, затаив дыхание, беспомощно смотрю на него.

Его лицо холодное и жесткое, вызывающее меня бросить ему вызов, сказать ему, что я не хочу его. Чтобы солгать ему. Безжалостность в его глазах, победа в них насмехаются надо мной.

— То, что ты заставил меня… пройтись по твоему лицу… ничего не меняет. Я все еще ненавижу тебя.

Молча, он подтягивает мои колени к своим бедрам. Его ствол дразнит мою сердцевину, а затем он входит в меня одним жестким собственническим движением.

Я хнычу, и он делает это снова.

— Так сладко. — Он жадно упивается, вращая бедрами и двигаясь взад и вперед, поглаживая каждый нерв. — Ты была создана, чтобы брать мой член, когда и как я захочу.

Мои глаза закрываются, и я отворачиваюсь в сторону, испытывая унижение от собственной слабости за то, что поддалась ему, съедающее меня заживо.

— Посмотри на меня, — рычит Спайдер.

Я всхлипываю, чувствуя, что мое собственное тело предало меня так же сильно, как и я его. На одно глупое мгновение я подумала, что он доставляет мне удовольствие, но это было не так. Он положил голову мне между ног, чтобы доказать, что может заставить мое тело откликнуться на него.

Я качаю головой.

— Посмотри на меня. — Его руки обхватывают мое лицо, его пальцы на моих щеках и лбу, большие пальцы под моей челюстью. — Даже не думай закрывать глаза. — Он слизывает мои слезы и погружается глубже в меня, достигая каждой частички меня. — Я хочу смотреть на твое лицо, пока буду трахать тебя. Я хочу, чтобы ты увидела, что ты со мной делаешь.

Я не уверена, что понимаю, что он имеет введу, но это не имеет значения. У него есть я. Я ничего не могу сделать, кроме как лежать рядом с ним, пока он заглядывает в мою душу, пока он берет меня, наблюдая, как мой дух медленно развращается и поглощается им.

Спайдер медленно, но грубо входит и выходит из меня, каждый удар, очевидно, должен напоминать мне, что я принадлежу ему. Что он — это все, что есть, и у меня здесь нет власти.

Его грубость должна причинять боль, но это не так. Моя плоть сжимается вокруг него, и растяжка кажется потрясающей. Может быть, это потому, что я такая мокрая, но чем сильнее он входит в меня, тем больше я его хочу.

Мышцы на его лице напрягаются каждый раз, когда он входит в меня. В нем нет ни сострадания, ни тепла. Он снова завоеватель, и мне это нравится.

Я стискиваю зубы и ничего не говорю. Смотрю в глаза зверя, но больше ничего не говорю. Я пытаюсь отключить свое тело, но неизбежно моя потребность усиливается, пока мои бедра не раскачиваются, а затем я нахожу его ритм, бьющийся в такт с его.

Никто из нас не произносит ни слова; комната наполняется нашим дыханием, нашим ворчанием и звуком шлепков плоти по плоти. Я сжимаю одеяло под собой, и он входит быстрее.

И вот тогда я понимаю, почему он хотел, чтобы я смотрела на него, пока он берет меня. Вот тогда я вижу это в его глазах, животное, которое питается моим унижением, болью от осознания того, что он медленно и полностью уничтожает меня.

Боже милостивый, как горячо.

Он ускоряет шаг, и я иду за ним, мои бедра вздрагивают, встречая его толчки. Тогда меня уносит прилив. Еще раз эйфория захлестывает меня, и я разлетаюсь на части, запрокидывая голову в крике.

— Ммм. Да, вот и все. Кончай хорошо и жестко для меня. — Спайдер сильно кусает меня за ухо, и я кричу, дико извиваясь под очередной волной. Затем он вонзается в меня еще три раза, рычит от облегчения и изливается в меня.

— Видишь? — его голос пронизан насмешливым удовлетворением в моем ухе. — Я же тебе говорил. Я могу заставить тебя кончить, когда захочу, черт возьми.

И вот тогда до меня доходит неизгладимая правда. Он действительно владеет мной.

Нравится мне это или нет, но я принадлежу ему целиком и полностью, и, если он не убьет меня, я никогда, ни за что не смогу уйти от него.