Шрифт:
Закладка:
– Ага! Милиция за два года не нашла, а школьники нашли…– усмехнулся Борис и покачал головой.
Я уже допил чай и решил откланяться, чтобы не мешать брату и сестре.
– Ну я пойду, Ирина Викторовна, дел еще много…
– Спасибо тебе, Сережа…– кивнула учительница и проводила до входной двери.
Когда я вышел из подъезда, чуть не уткнулся в черную «Волгу». И задумался. Похоже, это приехал Борис. В восьмидесятых на «Волгах» возили большое начальство. Если Борис– брат Ирины Викторовны, фамилия его тоже Лобойко, как учительницы. Значит это и есть тот самый Борис Лобойко, водитель директора завода Мохова… все сходится!
Я решил дождаться водителя возле машины, он действительно вскоре вышел из подъезда, на ходу закуривая.
– Что, пионер? Нравится машина?
– Так вы Борис Лобойко, водитель директора Мохова?
– А тебе зачем знать? – нехорошо оскалился мужик.
– Нам нужно серьезно поговорить. Это мы заезжали к вам домой вчера вечером.
– Та-ак…– недовольно пробурчал Борис, отбросив сигарету в урну,– садись-ка в машину!
Я хотел сесть на переднее сидение, но водитель покачал головой и показал назад.
Мы медленно выехали. Борис всю дорогу играл желваками, и вскоре привез меня к старому заброшенному саду на окраине краснопутиловского района.
– Вылезай, щегол!
Когда я вышел из машины, он резко выскочил и сильно схватил меня за ухо:
– А вы не оборзели, караси, по ночам в дома вламываться?!
Я обхватил его запястье и резко вывернув, освободился от захвата. Борис опять попытался схватить, но я отступил назад:
– Успокойтесь! Никто не вламывался. Мы вежливо постучали и спросили про вас.
– В двенадцать ночи?! Зачем я вам понадобился? И где остальные твои друзья-отморозки?
– Послушайте меня. Мы ведем независимое расследование о пропавшей студентке Юле. Знаем, что она была любовницей Мохова. А вы оказались последним, кто видел Юлю.
– Вали отсюда, придурок! Пока я тебе табло не начистил! – сжал кулаки Борис.
– Я-то пойду. Но прямо в милицию. Мохов вчера оказался посговорчивее, он и рассказал, что вы отвезли ее с дачи в город.
На лице водителя гнев сменился на изумление.
– Да. Я действительно отвез Юлю в город, в общагу. Она еще вырубилась по дороге в машине и удивилась, как быстро мы доехали.
– Вы хоть понимаете, что после этого ее больше никто не видел? Она направилась в общагу?
– Не знаю. Я высадил ее, но во двор не въезжал. Юля собиралась последним рейсом домой, в хутор. Меня, кстати, следователь уже допрашивал я все так и сказал.
– Что же вы ее в хутор не отвезли?
– Шеф приказал до города доставить и вернутся. И вообще… чего я перед тобой распинаюсь? Хочешь – пиздуй в милицию. Я снова готов подтвердить свои показания.
– Знаешь, что я тебе скажу, Борис? Ты такой же урод, как и твой шеф Мохов. Девчонка пропала, а никто из вас палец о палец не ударил. Твари вы бездушные!
На этот раз водитель подскочил и вмазал мне кулаком по лицу. Я завалился спиной на траву, почувствовав на губах соленый привкус крови.
– Учить он меня еще будет, пиздюк…– пробурчал Борис и сев машину, выехал к проспекту.
Я вытер рукавом кровь с разбитой губы.
Нет, в исчезновении девушки Борис скорее всего не замешен. Но ведь брат Виктор явно что-то накопал, за что его и убили… Неужели наше расследование зашло в тупик? И тут я вспомнил, что блок с сигаретами оставил на заднем сидении автомобиля. Ну что же, придется еще раз встретится с Борисом…
Но «Волга» через пару минут вернулась. Не доезжая до меня метров тридцать, Борис выбросил блок сигарет на траву, и развернув машину, вновь выехал на проспект.
Я подобрал сигареты и направился к сыщику Валерке.
Все больше я убеждался, что оказавшись в прошлом, мы действительно можем изменить события. Всего несколько дней назад мне казалось это фантастикой, и я бы ни за что не поверил, что можно повернуть время вспять. Теперь я уже почти не сомневался, что мы с Юркой перенеслись назад, в 1987 год, теперь снова будем постепенно расти, закончим школу, я опять пойду в армию, а после встречу Ингу… Есть в жизни и приятные события, которые совсем не хочется изменять, а только повторять снова и снова...
Иногда меня терзали смутные сомнения: а получится ли у нас поправить все, что планируем, и главное – спасти Виктора и его подругу?
Я чувствовал, что мы с Юркой стали слишком самоуверенны и легко переступаем черту дозволенного. И хотя мы действительно знали и могли теперь многое, я боялся, как бы эта излишняя самоуверенность не повлияла на мою главную миссию…
Памятник Физкультурника в городском саду являл собой дикую и необузданную фантазию московского скульптора Данилы Гарищева. Скорее всего, сначала Гарищев просто хотел изваять мифического Геракла, рвущего огромными руками сказочную гидру, но скульптура резко раскритиковал серьезный товарищ из Обкома, в итоге возле входа в городской сад появилась скульптура крепыша-бородача, лихо крутящего в огромных ладонях штангу. Чтобы ни у кого не возникало сомнений, что это действительно физкультурник, скульптор облачил его в борцовку и кеды.
Сыщик Валера Дерябин ждал меня возле памятника с синим ранцем в руках.
Мы поздоровались, я протянул парнишке блок сигарет, который он сразу же спрятал ранец.
– Ну что, удалось чего-нибудь нарыть?
– Пойдем…– Валера кивнул на ближайшую скамейку.
Когда мы уселись, он внимательно осмотрелся по сторонам, будто за нами могли следить.
– По поводу Виктора почти ничего. Почти все время, свободное от института, он находился у подруги Лены. Но позавчера утром ходил на автостанцию, а затем в милицию, пробыл там около получаса. К сожалению, мне не удалось узнать кого он посещал, дежурный не пропустил.
– Понятно. А что по Мохову?
Валера расстегнул рюкзак и достал тетрадный листок, исписанный аккуратным почерком:
– Мохов Алексей Семенович. Тысяча девятьсот пятьдесят второго года рождения. Уроженец города Тихорецка. Закончил Краснодарский Политехнический институт. Десять лет работал на заводе «Селхозмельмаш» в городе Краснодаре, от мастера и до должности завцеха. Три года назад Мохова перевели в Артемьевск, на завод «Красный Путиловец», на должность директора. Женат, трое детей. Член Компартии с 1979 года. Почетный житель города Артемьевска с 1986 года. Имеет наградные листы и грамоты от
