class="p1">Однако несмотря на свою вредность, хвостатый отступник станцевал идеально, не перепутав ни одного поворота. Почти так же хорошо, как Лион. Герцог ничего не сказал, но Элис понадеялась, что он все-таки остался доволен проделанной работой.

Госпожа Жозефина прислала письмо, в котором сообщила, что вынуждена задержаться у подруги дольше, чем планировалось. Герцог вовсе не выглядел расстроенным по этому поводу — наоборот, казалось, он вздохнул с облегчением, перепоручив уроки этикета юной учительнице истории, мисс Марте, и та подошла к подготовке воспитанницы с присущей ей ответственностью.

Теперь свободное от танцев время Элис либо тренировалась правильно ходить и поворачиваться к собеседнику под нужным углом, либо просиживала над книжками, изучая тонкости ведения светской беседы.

«Леди ведьма» — так, шутя, называл ее грозный Кимото, однако на его беззлобные поддразнивания Элис и не думала обижаться: слишком теплой получалась улыбка, когда он с ней заговаривал. Этот крепкий мужчина буквально окружил ее своей незримой заботой, то и дело заступаясь, когда шутки Зэна становились слишком уж неприличными.

За неделю до предстоящего бала ее посетили портнихи. Они так усердно снимали с нее мерки, заставляя поворачиваться то так, то этак, что под конец их визита у Элис затекли руки. Взамен ей пообещали самое потрясающее платье, заверив, что она затмит всех присутствующих своей красотой.

— Мне больше подойдет что-то простое, — заметила Элис, вызвав понимающее хихиканье среди женщин.

Наверняка портнихи решили, что причина излишней скромности — ее происхождение, ведь слухи о воспитаннице герцогини, прибывшей из пригорода, уже облетели все королевство.

— Поверьте, госпожа, первое впечатление, которое вы произведете при дворе — самое важное, — заметила главная из них. — Поэтому будет лучше, если вам не придется переживать за наряд, а уж об этом мы позаботимся.

Элис оставалось лишь смириться, отметив про себя, что ей вряд ли стоит волноваться о впечатлении, ведь дальше одного бала дело не зайдет. Она вообще слабо представляла, как будет складываться ее жизнь «после». Жуть как не хотелось возвращаться в Башню, где все вдруг оказалось совсем не таким, каким она знала.

Пожалуй, она могла бы попросить Лиона помочь ей сбежать. Сердце подсказывало — он не бросит и сделает все, чтобы ей не грозила опасность. С ее знаниями и умениями, Элис смогла бы зарабатывать себе на хлеб собственным трудом и вряд ли в чем-то нуждалась бы.

Кроме того теперь она наверняка знала, что у нее есть мама, которая не отказалась от дочери и все эти годы мечтала вызволить ее из Башни. Глядя на отношение к ней Кимото и даже вредного Зэна, Элис понимала — согласись она пойти с ними, и жизнь заиграет новыми красками. Судя по тому, что она сумела выяснить из разговоров, ее мама в Ордене Отступниц была не последним человеком, а значит, и ее, Элис, никто не посмеет обидеть.

Однако глубоко внутри она осознавала — ей придется вернуться. Вернуться, чтобы помочь Калисте и другим ведьмам, которые остались за стеной, в неведении, в опасности…

Каждую ночь, засыпая, она представляла, как могла сложиться их жизнь, не будь они привязаны к Башне, и каждое утро она просыпалась с улыбкой и верой в то, что однажды все изменится и ведьмы обретут свободу, найдут свое место в мире людей и будут счастливы.

…Последняя неделя перед балом пролетела незаметно. Постоянные зубрежки и танцевальные марафоны окончательно вымотали Элис. Она жутко нервничала, боясь опозорить семью герцога, однако кроме нее это, казалось, никого не волновало. Герцог Теодор круглыми сутками сидел в своем кабинете, время от времени принимая у себя незнакомцев, а Лион так и не появлялся, что еще больше огорчало Элис.

Когда-то, когда она, сидя в одиночной комнате, лишь украдкой мечтала узнать, что такое настоящая любовь, ей казалось, что в этом прекрасном чувстве заключены все на свете радости мира. Она и подумать не могла, что у любви есть и другая менее радужная сторона — тревога о том, кого любишь, ноющая тоска, от которой буквально сжимается все внутри, когда объект твоего обожания находится далеко, ревность…

Танцуя с Зэном, Элис никак не могла отделаться от мысли, что точно так же Лион будет танцевать на балу с Марго, сжимая в объятиях, чувствуя на щеке ее дыхание. От этого становилось трудно дышать, и ведьма торопилась напомнить себе, что вообще-то это леди Маргарет — официальная невеста Лиона, в то время, как ей отведена роль разлучницы. Однако даже этот факт не мог унять разгорающийся в сердце огонь.

Накануне бала тревога сделалась совсем уж невыносимой и господин Фернандо, видя состояние любимой ученицы, отпустил ее с занятия пораньше, уверенно заявив, что она и без тренировок знает каждое движение назубок.

Не дожидаясь новой порции острот от Зэна, Элис поспешила на свежий воздух. Было лишь одно место, где ее сердце обретало некое подобие покоя. Она сама его создала, и теперь в отсутствие людей, по которым она скучала, часто приходила сюда в одиночку.

Торопливо шагая к розарию госпожи Жозефины, Элис не удержалась, сделала небольшой круг, чтобы пройти мимо тренировочного поля. Едва пыльный круг показался между деревьев, ведьма почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног — Лион был там. В окружении верных рыцарей, он сражался на мечах с командиром личного герцогского отряда, среброволосым сэром Регаром.

Судя по слипшимся от пота волосам и приставшей к телу мокрой рубашке, разминка шла не первый час. Почему же тогда он не заглянул к ней перед тренировкой хоть на минутку?

«Он ведь встает в четыре», — вспомнила она. — «Наверняка, просто не захотел будить». Такое объяснение ее вполне устроило, но где-то на краю сознания все-таки притаилась тень сомнения. А вдруг он просто не захотел? Или за время, что они не виделись, забыл о своей Элис?

— О, богиня! Твое лицо как открытая книга! Как будто он смог бы разлюбить тебя! — голос Зэна заставил Элис дернуться от неожиданности и недовольно нахмуриться.

Она торопливо оглянулась, ища глазами Кимото, который обычно ходил следом за непутевым товарищем, сглаживая острые углы его буйного характера. Однако нигде поблизости его не обнаружилось.

— Ким у герцога, — ухмыльнувшись, проговорил Зэн. — Так что никто тебя от меня не спасет!

Элис лишь презрительно хмыкнула и вновь отвернулась полюбоваться Лионом, но, к ее огорчению, его уже не было на поле. Либо закончил тренировку и ушел переодеваться, либо решил сменить оружие. Элис надеялась, что Зэн, обидевшись на такое явное невнимание, уйдет, однако тот не двинулся с места, застыв рядом со скрещенными на груди руками.

Ведьма вдруг