— Хелена и Йоханна друг в друге души не чаяли, — тихо начинает Хилкка. — Со временем мы даже перестали говорить о Йоханне. Зачем? Они и так постоянно были вместе.

— То есть лучше всех Хелену знала именно Йоханна, вы на это намекаете?

Какое-то время женщина молчит.

— Пожалуй, что так, да. Хотелось бы мне самой быть для дочери таким человеком и говорить, что я, я знала ее лучше всех. Но я бы соврала, сказав так. Хелена выросла и поняла, что есть темы, которые легче и приятнее обсуждать с подругой, а не с мамой, — с грустью в голосе признает Хилкка Тойвио.

— Может, вы знаете, как связаться с Йоханной? Я бы хотела поговорить и с ней, — спрашивает Саана, воодушевившись. Жар в теле потихоньку сходит на нет.

— Встретиться с Йоханной теперь задача не из легких, — говорит женщина и делает небольшую паузу. — Она переехала за границу вскоре после смерти Хелены. В Австралию, что ли, или в Новую Зеландию — в общем, куда-то очень далеко.

— Даже так, — удивляется Саана.

— Родители хотели отправить ее подальше от этого горя. Йоханна уехала, и в Хартоле ее больше не видели. Потерять лучшую подругу в таком нежном возрасте — страшный удар, согласитесь.

Саана слегка озадачена. То есть Хелену нашли мертвой в реке, а ее лучшая подруга тут же покинула страну.

Мама Хелены на секунду отходит к книжному шкафу, что-то ищет в нижнем ящике и возвращается к Саане со старыми альбомами фотографий.

— Тут еще разные фото с конфирмации, — говорит женщина и отправляется на поиски вазы для букетика цветов. С кухни доносятся приглушенные звуки радио. «Хартольский приход 1989. Конфирмация». Саана рассматривает групповое фото. Молодой мужчина лет тридцати, наверное, руководитель конфирмационного лагеря. Саана улыбается, глядя на ребят: сейчас эти подростки сошли бы за стильных хипстеров. Внимание тут же переключается на знакомое лицо. Мальчик в очках, задний ряд, третий слева. Это точно он, тут сложно ошибиться: светлые волосы характерно топорщатся, норвежский свитерок, усмешка. Юный Лео Фальк, экскурсовод из усадьбы Коскипяя. А вот и Хелена, в нижнем ряду. Блондинка рядом с ней, стало быть, Йоханна.

— Как мне связаться с друзьями Хелены? — спрашивает Саана, когда Хилкка Тойвио возвращается в гостиную.

— Ну, кто ж знает, — отвечает Хеленина мама, и Саана начинает подозревать, что сильно докучает женщине. — Их сейчас, наверное, днем с огнем не сыскать.

— А Хелена знала Лауру Мальм? Я слышала, эта девушка пропала без вести в ваших краях, — спрашивает Саана, не до конца понимая, как дальше вести разговор. Продолжать задавать вопросы как-то страшновато.

— Они не были подругами, но эта девушка была очень активной в церковных кругах. До поры до времени. Потом пристрастилась к алкоголю и отвернулась от Бога. Многие считали, что Лаура просто сбежала. Ее семья переехала в Йоутса, но девушка все равно постоянно здесь бывала, оно и понятно: конфирмационный лагерь-то никуда не переезжал.

Саана благодарит и собирается уходить.

— Еще кое-что о Йоханне. Она, конечно, не появлялась тут пару десятков лет, однако в ближайшее время все может измениться, — немного неуверенно сообщает Хилкка, унося альбомы обратно к полке.

— В каком смысле? — спрашивает Саана.

— Я подумала, что уж внезапная смерть отца-то могла бы заставить Йоханну приехать в Хартолу, — отвечает женщина, бросая на Саану резковатый взгляд.

До Сааны не сразу доходят эти слова.

— То есть Йоханна — дочь умершего Матти Эсколы? — спрашивает она и удивляется, получая в ответ уверенный кивок.

Уже на выходе из дома Саана вдруг ощущает твердую хватку на своем предплечье.

— Я передумала, — говорит Хилкка. — Знаете, все же расскажите мне, до чего докопаетесь, если у вас получится, — печально говорит она. — И да благословит вас Господь.

Спустя пару часов Саана, сидя на тетиных садовых качелях, просматривает «Твиттер» пресс-службы полиции. Сообщение про Хартолу попало и сюда.