богатых все эти запреты обходились. В большей или меньшей степени. На многое просто закрывались глаза — но все же нелья сказать, что горожане ели с рук богачей. Вовсе нет. Недавнее восстание топ-топов наглядно показало, кто хозяин внутри городских стен. Поэтому на мой вопрос, а можно ли как-то устроить послабление для «чуханов», Матль и Сундук развели руками с лицами людей, которые и хотели бы помочь, да не ничего не могут сделать.

Хорошо, что я заговорил о повозках еще до того, как озадачился всем остальным. Например, оружием. Поэтому приехав на переговоры с главой гильдии оружейников, Брагом, я уже знал чего ждать.

Мы обговорили мой заказ — комплект доспехов, с отделкой из белой и красной эмали. Для меня и Коровки. Обсуждение множества мелких деталей в которых, благодаря Магну, я разбирался не хуже чем опытный советский автолюбитель в своей машине — заняло несколько часов. Работа над доспехом должна была занять четыре месяца. А начаться только через полгода. И это меня еще «со всем уважением» продвинули вперед по очереди. Мы сошлись на цене в восемь сотен дукатов, потому как присутствовала Адель и она настояла на отделке шлема из золота и фигурном забрале. Между прочим я спросил у Брага, сколько может сделать его гильдия простых пехотных шлемов.

— За год двести. Но мы уже расписали очередь на два года вперед. Недавно крупный заказ пришел из Отвина, сразу на полторы сотни шлемов, пятьдесят кольчуг, двенадцать кирас…

Я не стал слушать дальше. В Регентстве стало неспокойно и местные центры силы озадачились вооружением. Думаю, все гильдии оружейников загружены не меньше, чем караэнская. Я опоздал.

Я поделился наболевшим на следующей планерке. Скорее просто потому, что меня терзало чувство досады и я хотел выговориться. Сначала мой малый совет осторожно начал меня отговаривать вообще от идеи создать постоянный отряд. Ведь наемники очевидно лучше. И удобнее, и дешевле, потому как приходят со своим оружием, и содержать их можно ровно до того момента, пока они нужны…

Видимо я был расстроен сильнее, чем мне казалось, поэтому я выдал часть своих планов:

— Я не хочу экономить на безопасности. Этот отряд не прихоть. Он как меч. Даже если он пригодится всего один раз, носить его нужно с собой всегда…

— Я понял, — вдруг сказал Вокула. — Сеньор Магн, кажется я понял, чего вы хотите добиться. Конечно, война безумие. Благоразумные люди Караэна не хотят войны. Но благоразумие бессмысленно если за ним не стоит сила. Но нельзя быть всегда сильным, если твоя сила заемная! Вот только вы все делаете не правильно. Вы совершили ошибку, которую часто совершают умные и сильные люди, сеньор Магн. Исполняя задуманное, вы полагаетесь только на свои силы.

Я с удивлением приподнял бровь. Лесть от Вокулы, пусть и такая изящная, была для меня в новинку. Мой тусклый казначей вскочил и прошелся по Большой Гостиной, прежде чем продолжить. Разволновался.

— Люди как вода. С одной стороны вода податлива и всегда течет туда, куда ей проще. Но стоит только ей воспротивится и можно увидеть, насколько она может быть сильной! Как не запирай поток, вода найдет способ просочиться. Малейшей щелочки будет достаточно, и вода размоет препятствие. Как и люди. Глупо и пытаться остановить стихию, — рассуждал Вокула. Мне понравилась его образность, но он просто не видел плотины моего мира. Вокула остановился. И продолжил, глядя мне прямо в глаза. — Но достаточно сделать так, чтобы воде было удобнее течь в нужную нам сторону…

Глава 16

Мокрые дела

Что отличало Вокулу от просто говорливых ораторов — он умел воплотить свои идеи в жизнь. Не сразу, месяцы спустя, но я увидел результаты. Сначала, не без помощи уличных сказителей и певцов Гвены, в городе стали внедрять идею, что караэнцы могут быть силой и сами по себе. И что Битва у Стен не была поражением, а была даже победой — ведь поле боя осталось за нами. А досадный мир был вынужденный, потому что караэнцам не хватило чуть-чуть сплоченности и умения.

По примеру Адель с её луком, в городе начали проводить соревнования по стрельбе из арбалетов. Победителям платили по двадцать сольдо — и уже очень скоро за стенами можно было легко встретить десятки людей тренирующихся в стрельбе из арбалетов. В разных районах города образовались «братства арбалетчиков». Леон проявил неожиданную изобретательность и смог найти лазейки в древних статутах. Они никак не регламентировали производство арбалетов и стеганой брони из ткани. А благодаря моему личному участию в нескольких собраниях — я не был избранным представителем, но мог выступать как в Серебряной палате, так и в Золотой, поскольку сражался и пешим и конным в Битве у Канала — я поднял вопрос о создании гильдии арбалетчиков. В Караэне для неё места не нашлось, но Арбалетную улицу стараниями города построили в городке рядом с Караэном. Фактически, это был пригород Караэна, но юридически, не совсем. Караэну удалось сманить два десятка арбалетных мастеров со всего Регентства, платя им больше, а главное, не ставя ограничение на производство. Некоторые уникумы, имея в распоряжение всего несколько подмастерьев, умудрялись выдавать каждые три месяца по два десятка арбалетов. Как я понял это для местных реалий было просто массовое производство.

Так же я настоял на создании «арсенала». На местном это звучало как «Оружейный амбар». Несмотря на сомнительное название, сама идея пришлась людям по душе. Одно дело покупать себе дорогое и ненужное для работы оружие самому, совсем другое — знать, что в случае войны, тебе выдадут хоть что-то. Это странным образом успокаивало людей. За полгода в арсенале удалось скопить полсотни копий, десяток щитов и шлемов, и почти две сотни окованных железом дубин. Несмотря на этот мало впечатляющий перечень, было понятно, что арсенал уже стал важной частью города. И будет продолжать развиваться.

Несмотря на то, что я слегка охладел к своим «чуханам», совсем внимания я уделять своему отряду не перестал. Моими заботами отряд оброс броней. Покупал везде, где мог. даже перехватил партию из тридцати комплектов, идущую из Королевства в Отвин. Это была тканевая броня, стеганые, многослойными «ватники». И такие же матерчатые шлемы. Выглядело это куда лучше, чем звучит. К тому же сами солдаты усиливали свою броню кожаными накладками, деревянными дощечками и, внезапно, старались чтобы она была моих цветов — белая