- С матерью, которая даже мамой себя называть не позволяет? - взрываюсь я, сметая все вокруг ударной волной. - Так себе мать! Инкубатор, скорее!

Вместо ответа гремит звонкая пощечина. Кажется, этот звук эхом разносится на весь дом. Я не сразу осознаю, что случилось, как будто наблюдаю со стороны. Амелия так и замирает с занесенной рукой, испугавшись своих же действий. Прикладываю ладонь к своему лицу - щека горит. Впервые за всю жизнь мама ударила меня, но, стоит признать, я и сама перегнула палку.

Не произнеся больше ни слова, разворачиваюсь и поднимаюсь в свою комнату, слыша шепот Амелии: "Прости".

Уже простила, мам, впрочем, как и всегда...

До самого вечера закрываюсь у себя в полном одиночестве, дожидаясь отца. Я уже знаю, что ему скажу и как буду действовать дальше. Это решение далось мне нелегко, но именно оно кажется мне единственно правильным. Тем не менее, душа просто рвется на лоскутки.

- Папа, нам надо поговорить, - серьезно произношу я, заходя в его кабинет и плотно прикрыв двери.

Константин молча поднимает на меня взгляд и кивает на кресло. Вдох-выдох. Как же тяжело! Кажется, я вот-вот потеряю сознание от нервного напряжения.

- Я согласна на твое... предложение, - выдаю на одном дыхании, и отец сразу понимает, о чем речь. - Но у меня есть одно условие...

- Ты будто деловые переговоры ведешь, - усмехается, положив руки на стол. - Говори, я слушаю.

Я протягиваю записку с суммой, необходимой на лечение Анатолия, и реквизиты клиники. Константин пару секунд изучает бумаги и понимающе кивает еще до того, как я успеваю договорить.

- Пожалуйста, оплати операцию Стравинскому-старшему, и я уеду, куда и когда скажешь. Только Макс не должен знать, откуда поступили деньги, хорошо? - замолкаю, потому что в горле пересохло.

- Я согласен, - быстро отвечает папа и с сожалением смотрит на меня. - Я договорюсь, чтобы тебя зачислили с января, сразу на второй семестр, но в Англию ты уедешь уже сейчас.

- Как скажешь, папа.

Мой маленький мирок рушится в этот миг, как карточный домик. Все, что люблю, я вынуждена оставить здесь. Кажется, часть меня сейчас умирает, содрогаясь в конвульсиях. "Со временем станет легче", - уговариваю себя, но ни капли не верю своим же словам...

Продолжение в книге "Жена на выход"