Но главный минус заключался в другом. Добираться отсюда до Триумфальной арки, в районе которой находился нужный нам институт, было невероятно долго и сложно, учитывая, что мы с Пьером ездили на метро.

Первый наш учебный день вымотал меня, еще даже не начавшись. Мы очень рано встали, но все равно чуть не опоздали на курсы, львиную долю которых я просто проспала с открытыми глазами. Мозг упорно отказывался работать. Лишь к концу дня я более-менее включилась в работу, получила свое творческое задание и радостно собралась обратно в отель, мечтая, наконец, отдохнуть. Но моим планам не суждено было претвориться в реальность...

Я увидела его издалека. Мимолетом бросила взгляд на парковку возле отеля и уже не смогла отвести, встретившись с его изумрудными глазами. Макс стоял, оперевшись спиной об автомобиль, напряженно сложив руки на груди и перекрестив ноги. И с недоброй ухмылкой смотрел прямо на меня, прожигая насквозь.

От неожиданности я споткнулась и покачнулась, но упасть мне не позволил Пьер, аккуратно придержав за талию. Тут же сбросила с себя его руки, сделав это слишком резко. Друг проследил за моим взглядом и охнул:

- Этот сумасшедший преследует тебя?

- Возвращайся в отель, Пьер, а я поговорю с ним, - твердо сказала я, не разрывая зрительного контакта с Максом. Как будто боялась, что он исчезнет, стоит мне моргнуть.

- Карина, я не могу оставить тебя с ним наедине. Он выглядит... злым, - долго подбирал нужное слово друг.

- Нет, иди, все в порядке. Он не сделает мне ничего плохого, - быстро пролепетала я и шепотом добавила. - Никогда.

Но Пьер услышал и со словами: "Никогда не говори никогда", - обиженно зашагал к дверям отеля.

А я направилась к парковке. Чем ближе подходила к Максу, тем сильнее билось мое сердце, норовя и вовсе выпрыгнуть из груди. Мужчина стоял неподвижно, застыв в своей позе, и просто изучал меня взглядом, напряженным и недовольным. Замерла в нескольких шагах от Макса, не решаясь приблизиться.

- Боишься? - хмыкнул он. - Правильно делаешь, - оттолкнулся от автомобиля и выпрямился, засунув руки в карманы. - Ну, и когда ты собиралась рассказать мне, что летишь в романтическое путешествие с Пьером?

Я раскрыла рот от растерянности, но быстро взяла себя в руки. Лучшая защита - это нападение, да?

- А когда ты собирался рассказать, что твоя бывшая беременна от тебя? - выпалила на одном дыхании, следя за реакцией Стравинского.

- Она и не беременна, - пожал плечами Макс, как будто ожидая подобного вопроса. - По крайней мере, точно не от меня...

- А я здесь не в романтическом путешествии, а на курсах, - парировала я. - Уверен, что не ты будущий отец? - добавила срывающимся голосом.

- Карина, я не страдаю амнезией! - рассмеялся он, и это подействовало на меня успокаивающе. - Я прекрасно помню, с кем и когда спал...

- Список ведешь? - издевка вырвалась сама собой.

- Ага, подробный отчет с графиками. Предоставить? - колко отреагировал Макс.

- Обойдусь!

Какой-то безумный коктейль из жгучей ревности и одновременно влечения к этому мужчине захлестнул мой разум. Отвернулась от Макса, чтобы не показывать своих истинных чувств, вырывающихся наружу. Но он воспринял это по-другому, молниеносно оказавшись рядом и схватив меня за руку.

- Серьезно? Ты опять решила сбежать? - возмущенно рявкнул Стравинский. - Я проделал такой путь не для того, чтобы ты смылась через пять минут! - его голос стал грубее и громче. - Поехали, - и повел ближе к автомобилю.

- Куда? - удивленно выдохнула, даже не пытаясь вырываться.

- Для начала поедим где-нибудь, а потом проведешь мне экскурсию по Парижу. Не зря же ты тут почти два дня прохлаждалась, - усмехнулся Макс, немного раздраженно.

- Не прохлаждалась! А училась! - возмущенно выпалила я, а потом, подумав немного, все же решилась спросить. - Почему полгода, Макс? И как вы расстались с Катериной?

Стравинский опешил и внимательно посмотрел на меня. Несмотря на сумбур в моих вопросах, он сразу понял, о чем речь.

- Она мне изменила, и не раз, - коротко бросил. - А полгода... Просто вырвалось, этот срок ничего не значит...

- Оговорочка по Фрейду, - буркнула недоверчиво, не двигаясь с места.

- Садись! Сейчас же! Иначе я запихну тебя в машину силой! - отчеканил Стравинский, распахивая пассажирскую дверь и подталкивая меня в салон автомобиля.

Автомобиль остановился на площадке у подножья Монмартра. После ужина в одном из милых французских ресторанчиков, кажется, Макс стал добрее. Как там говорят, путь к сердцу мужчины... хотя в случае Стравинского, как пролегает этот путь, - тайна, покрытая мраком...

Макс подал мне руку и, когда я вышла из машины, как бы невзначай притянул меня к себе, нежно глядя в глаза. Я задержала дыхание. Что этот мужчина делает со мной? Или во всем Париж виноват?

Рядом с нами затормозил автобус - и из него высыпали разношерстые туристы. Их глаза горели неподдельным интересом. Этот факт не укрылся от внимания нелегальных торговцев - афроамериканцев, которые мгновенно оказались рядом, обвешанные побрякушками, платками и прочими сувенирами. Как новогодние елки, только черные.

- Пять шук - один евро, номално-номално! - на ломаном русском уговаривали они туристов, тыча в лицо каждому брелками в виде Эйфелевой башни.

Хмуро проследив за этой суматохой, Макс обхватил меня за талию и увел подальше от толпы. Мы нырнули на улицу художников, и здесь я просто растворилась, с восхищением рассматривая картины. Невероятные виды французской столицы оживали на холстах, играя красками.

В какой-то момент мое внимание привлек забавный карикатурист с длинными седыми волосами и бородкой, как у старика Хоттабыча. Поймав на себе мой взгляд, он улыбнулся и махнул нам рукой.

Недолго думая, я направилась к нему, потянув за собой Макса.

- Ты что задумала? - удивился тот, но, завидев карикатуриста, тут же запротестовал. - Нет, даже не думай! Мне в реальности всего этого фарса хватает. Не жизнь, а сплошная карикатура, - хмыкнул недовольно.

- Ой, прекрати! - хихикнула я. - Ты просто боишься, что твой образ идеального зануды будет подпорчен, - ткнула его пальцем в грудь, а потом развернулась и уселась на стульчик напротив художника. - Просто постоишь в сторонке, пока меня нарисуют, - буркнула через плечо.

Макс промычал что-то неразборчивое и насупился. Он стоял истуканом за моей спиной, засунув руки в карманы, как телохранитель.

- Рисуйте не меня, а его, - шепнула я Хоттабычу, когда Стравинский отвлекся на проходящих мимо людей.

Карикатурист заговорщицки подмигнул мне и взял в руки карандаш, начав водить им по бумаге, словно волшебной палочкой. Через пару минут он уже протянул мне рисунок. С него на меня смотрел Макс - обе его ипостаси одновременно! Одна половина лица улыбалась с нежностью, а вторая злилась с тонко сжатыми губами. Невероятно. Хоттабыч - просто гений. Или психолог. А может, все сразу.