стрелков, - по большей части из Запада и Речных земель, - вскинули луки и выпустили залп. На миг небо словно покрылось соломенной крышей, и навстречу приближающейся лаве лоялистов метнулась разреженная тень - но без особого эффекта. Щиты и доспехи первой волны войск противника надёжно защищали их тела. Кавалерия Таргариена была уже близко, и теперь мятежники видели полированную поверхность их доспехов, железные наконечники копий, их реющие на ветру плащи и знамёна.

С криком «Так угодно моему Богу!» наиболее тренированные и профессиональные войска лорда Моустаса резко выступили вперёд, прикрывая своих менее опытных соратников, выставляя вперёд копья и принимая на себя тяжёлый рыцарский удар конницы.

Они едва успели закрепиться, упираясь длинным древком в землю. Удар был страшен, но строй не был прорван, что было ключевым на заданном направлении. Сразу после столкновения, с флангов на нападающих набросились войска остальных регионов. Отряд за отрядом срывался с места, словно лавина, до тех пор, пока почти вся мощь восставших не обрушилась на врага.

Их могучие боевые кони перешли с рыси на медленный галоп. Прятавшиеся в траве птицы разлетелись из-под копыт, лихорадочно хлопая крыльями. Осталось лишь дыхание и железо: впереди, сзади, по сторонам. Люди схлестнулись в кровавой сече, наполняя брод кровью и окрашивая реку в красный цвет. А затем, словно туча саранчи, в ряды сражавшихся войск, не отличая врагов и друзей, ворвались стрелы. Поднялся чудовищный шум, где смешалось пронзительное ржание и потрясённые возгласы. Боевые кони валились на землю и молотили ногами, роняя всадников, ломая им спины, дробя ноги.

Затем безумие схлынуло. Остался лишь чистый грохот конной атаки. Мятежники отбили удар лоялистов и начали решительную контратаку, перехватывая инициативу и устремляясь вперёд. Удивительный дух товарищества, устремлённых к единой, роковой цели, людей. Пригорки, кустарник да тела погибших друзей остались позади. Ветер проникал между кольцами кольчуг, трепал длинные волосы северян и холодил начисто выбритых последователей «Небесного Клинка». Яркие знамёна реяли на фоне неба.

Многочисленные войска мятежников, которые обладали большим опытом и выучкой, продавили лоялистов и оказались на другом берегу реки, тут же попав в окружение дорнийцев, что обрушились на них, пользуясь заранее подготовленной территорией.

Снова прилетел шквал пущенных почти горизонтально стрел, пробивающих щиты и доспехи. Некоторых рыцарей просто вышибло из седла. Многие при падении прикусывали языки. Упавшие корчились на земле и кричали. Раненые кони, все в мыле, метались, не разбирая дороги.

Остальные продолжали нестись вперёд, по грязи, воде, траве, по пятачкам цветущих цветов, покачивавшихся на ветру. Вслед за конницей мчались пешие. Они держали копья наперевес, оглушительно выкрикивая боевые кличи. Люди бежали прямо по трупам, перепрыгивая через мёртвых лошадей, поскальзываясь на крови или запинаясь об обломки копий.

Страх растворился в одуряющей скорости и смешался с радостным возбуждением. Они были пьяны этой атакой, ощущением скорой победы. Мир сжался до сверкающего наконечника копья. Цель все ближе, ближе...

Строй окончательно сломался. Первыми из пеших на тот берег успели северяне, сразу же смешавшись с противником. Все звуки потонула в топоте копыт, криках и стонах раненых, да рокоте барабанов. После первого удара, копья, что у всадников, что у пехотинцев, отбрасывались в сторону. Для них уже не хватало места. Люди доставали мечи, булавы, топоры, начиная кромсать друг друга. Земля под ногами перестала нестись вперёд и вдруг сделалась твёрдой и неподвижной, а воздух наполнился звоном стали. Повсюду, куда ни глянь, были сцепившиеся между собою враги. Кони поднимались на дыбы. Из рассеченных тел била кровь.

И дорнийцы падали, погубленные своей свирепостью, сокрушённые руками северян, умирали перед светлыми лицами и безжалостными голубыми глазами. Они сдали назад и отступили, убегая и подставляя спины.

Войска Долины, Штормовых земель и Севера, с победными воплями ринулись следом. Возглавил их лично Роберт Баратеон, неистовый в своей ярости. Но рыцари Запада и Речных земель придержали коней. Казалось, они впали в замешательство. Может на них подействовали крики их командиров, заставляющих войска остановиться?

Армия мятежников разделилась. Пока основная масса перебиралась на противоположный берег Трезубца, наиболее быстрая их часть — кавалерия, мчалась на врага, надеясь добить его, окончательно сломать хребет солдатам Безумного короля. Вот только это было не трусливое отступление лоялистов, а заранее просчитанный манёвр Таргариена.

Обогнавшие их дорнийцы, заманившие часть армии мятежников подальше друг от друга, принялись забрасывать преследователей стрелами прямо на скаку, а после, они внезапно растворились в наступающей волне более тяжёлых кавалеристов. Два строя с грохотом налетели друг на друга. На несколько мгновений воцарился ад. Сине-зелёное знамя лорда Каспера Уайлда исчезло в этой кутерьме, а сам Штормовой лорд рухнул на землю бездыханным. Удар копья в горло снёс Рональда Эстермонта, кузена Элдона, с коня. Завертелся водоворот смерти. Даже Эон Хантер, лорд-знаменосец Джона Аррена, был повержен, и яростные вопли его сыновей перекрыли шум боя.

Конница Рейгара ударила не только в лицо, но и во фланг, пытаясь сокрушить объединённые силы мятежников, так далеко ушедших вперёд.

Но война - тяжёлая работа, а потому рыцарство отказывалось сдаваться. Кавалерия Долины не даром считалось одной из лучших во всём Вестеросе. Они первыми успели среагировать и дали время своим соратникам прийти в себя.

Прошла пара минут и вот, они уже совместно били врагов, раскалывали черепа сквозь шлемы, разбивали деревянные щиты и ломали руки, державшие эти щиты. «Большой» Джон Амбер одним ударом снёс голову коню какого-то просторца и принялся вышибать элитных всадников Рейгара из сёдел, словно малых детей. Лин Корбрей, когда пал его отец, которого брат смог вытащить, в пылу боя, оттащив в тыл, поднял его валирийский меч - «Покинутую Леди», вступив в бой с самим сиром Ливеном Мартеллом, Королевским Гвардейцем, и убивая его, чем серьёзно подорвал боевой дух нападавших. Лотар Бракен, сын Джоноса Бракена, который когда-то был отправлен Эйрисом на подавление мятежа Ступеней, собрал вокруг себя группу рыцарей и рассеял обстреливающих их лучников, заставляя тех отступить. Лорд Фелл, «Серебряный Топор», вступивший в войско Роберта, когда он разбил их армию у Летнего замка, оставшись без коня, пробился обратно к своему знамени, вокруг которого кипела битва, по дороге кроша людей и лошадей.

Никогда ещё эта земля не сталкивалась с такими людьми, с такой яростной решимостью. Несмотря на преимущество в атаке, неготовые к такому отпору люди Рейгара дрогнули. Их глаза наполнялись страхом, по мере того, как попытки разбить отделённые от основной массы войска мятежников неизменно проваливались.

Мгновение передышки. Обе стороны отошли назад.

Ещё живые оттащили раненых лордов и рыцарей в более-менее безопасные места. «Большой» Джон Амбер, будучи раненым в