Отлично помню эту дорогу из Луганска на Артемовск. Почти восемь с половиной лет назад я приехал сюда на поезде из только что самоопределившегося Крыма. Полуостров ликовал, вернувшись в родную гавань, а Луганск потихоньку закипал — Русская весна здесь только начиналась. На площади собирались митинги, звучали зычные требования о федерализации и робкие намеки на «крымский сценарий». Центральные власти, кажется, были слегка растеряны. А вот сторонники независимости и присоединения к России — пугающе решительны.

По этой трассе я ехал тогда в Соледар. Там неравнодушные граждане блокировали въезд на крупные военные склады, не давая только что созданной Нацгвардии Украины вооружиться. Вот тот пост, на котором я соврал украинским гаишникам, что еду на свадьбу. Только теперь здесь стоят военные 2-го армейского корпуса ЛНР.

144 день

22 июля 2022. Два километра до цели

Вокруг этого города сегодня проходят одни из самых напряженных боев на Донбассе. Противник протянул прямой рубеж обороны с севера на юг — от Северска до Артемовска, рядом с которым и стоит Соледар.

По сути, это последняя линия перед Славянском и Краматорском, за которые и развернется генеральная битва за Донбасс.

…Петляем объездными дорогами, здесь это особый вид издевательства над благами цивилизации — навигаторы стонут от бессилия, истошно констатируя, что водитель сбился с пути. Откуда им знать, что впереди взорвана переправа или поперек дороги лежит рухнувший железнодорожный мост. Объезды появляются сами собой — вслед за колоннами танков, самоходных гаубиц, установок залпового огня, которые снуют по дороге в разные стороны, наполняя артерии войны смертоносным железом. По обочинам — мертвые деревни и города, в которых, кажется, не осталось жизни — отступающие украинские войска буквально стирают с лица земли населенные пункты.

— Вот на этом участке надо ехать быстро, — подсказывает сопровождающий меня сапер 6-го казачьего полка имени Платова армии ЛНР.

Притапливаю педаль газа.

— Еще быстрее, — не доволен мой спутник. — И обочину не цепляй. Мины.

Открытое пространство по ухабам пролетаем на неприличной для таких мест скорости, успевая заметить, как справа, всего в паре сотен метров нас, обогнали летящие ниже деревьев два штурмовика Су-25. «Грачи» задрали носы в небо, выпустили ракеты и, отстреливая тепловые ловушки, резко ушли влево прямо перед нашим носом. «Интересное ДТП могло бы получиться», — подумал я, влетая в очередное освобожденное село. Машина ныряет в капонир возле штаба, мы ныряем в глубокий подвал, откуда слушаем звуки прилетов по дороге.

Успели.

— Мы сейчас в двух километрах от Соледара, — обрисовывает картину начальник штаба полка. — Наступление идет. Оно непростое. Противник занимает более выгодное положение, поскольку господствующие высоты за ним. Но тем не менее мы освободили самые близкие на подступах к городу населенные пункты Новокаменку и Стряповку. Там даже меньше чем два километра до границ Соледара. Но все усложняется географией, более выгодным положением украинских войск.

— Известно, что нас ждет в Соледаре?

— Есть информация разведки, что город сильно минируется.

Сапер подтверждает, что «урожай» мин в этом сезоне небывалый. И советские, и американские, и немецкие. Последние — самые диковинные, срабатывают бесконтактно, реагируя на металл. Крышка отлетает, и кумулятивная струя прожигает днище техники, убивая экипаж. А еще украинцы взяли за моду минировать площадями дистанционно — специальными реактивными снарядами, которые разбрасывают по округе сотни и сотни небольших мин, в простонародье — «лепестки».

В засаде

Убить не убьет, но пятку оторвет точно. Или колесо у машины.

— Как оцениваете противника на этом участке? — спрашиваю начштаба.

— Это однозначно не резервисты, поскольку реагируют очень быстро на любые перемещения наших войск. Сразу открывают прицельный огонь. И упираются, не хотят сдаваться.

В этот момент по соседям один за другим прилетает сразу пять снарядов: «Работают «три топора», — поясняет рация, имея в виду американскую гаубицу М777. — У нас все целы». «Сколько они там накинули? Пять? Не могу молчать. Отправьте десять по опорнику на переднем крае. За все должно быть уплачено», — приказывает комбат.

— У шестого полка за плечами много операций. Сравнить по тяжести соледарское наступление с чем можно? — продолжаем пить приторный растворимый кофе с начштаба.

— Тут немного полегче. Самый тяжелый этап был, конечно, по-паснянский (освобождение Попасной. — Авт.). Противник и сейчас упорствует, но могло быть хуже.

— Вы подразделение Луганской армии, а воюете на территории Донецкой народной республики…

— Не вижу никакой разницы. Это все наша Родина. Так же как и Белгородская, Ростовская и все остальные области.

Виктор до войны был участковым. Решение резко изменить жизнь «нарисовалось» само собой, когда украинские самолеты отбомбились по его родному городу. С этого момента он воспринимает государство Украина как бандформирование, с которым ему не по пути. А на обвинения в предательстве отвечает, что предатели те, кто принял сторону Майдана.

— Я воюю за свой собственный дом! Если мы остановимся или сядем на «пятую точку», то на этом все не закончится. За нами все равно придут.

…Через полчаса начштаба спорит за картой с комбатом. Тот оставляет последнее слово за собой: «Здесь мы не пройдем… Если танки вот сюда затянем, то проломим… А ведь может и получиться… Собирай «чаепитие» на 17.00, будем совещаться…»

8 августа 2022. Подземное царство оружия

Соледар сегодня — одна из самых горячих точек Донбасса, где решается судьба наступления на Славянск и Краматорск. Без него не взять в клещи Артемовск, где противник сейчас держит основные силы на этом рубеже обороны. Казалось бы, вот он город, на ладони, в низине. Бери господствующие высоты и выбивай противника. Если бы все было так просто.

С одной из высот я и смотрю на Соледар, над которым поднимаются дымы от артиллерийских разрывов. В какой-то момент замечаю, что огонь переместился ближе, практически на передовые позиции 2-го армейского корпуса ЛНР, который подошел вплотную к городу и завязал бои в промзоне завода KNAUF.

— Противник пошел в контратаку, силами до роты, — поставленным командным голосом докладывает комбат на передовом пункте управления.

Звучит красиво. На деле это — цоколь в деревенском доме. В одном «кабинете» на небольших экранах — картинка с беспилотника. В другом — рабочее место командира батальона 6-го полка ЛНР. На столе развернута карта, на которую сверху сыпется штукатурка и бетонная крошка. Снаряды вражеской артиллерии ложатся рядом и добавляют происходящему элементы советской военной кинематографии.

В такие моменты удивляешься, как все-таки близки были режиссеры прошлого к реальности. И эти бревенчатые накаты над головой, и исписанная красным и синим карта,