Ипотянулись долгие дни. Мыходили попервому этажу подземелья, размазывая покаменным плитам монстров настолько слабых, что бои сними даже закружкой кваса описывать стыдно, иногда забредали навторой. Больше нам непопадались великаны, асами мынатретий этаж несовались— немогли найти человека, который подойдет нашей команде, авдвоем было слишком опасно.

После подземелья сворачивали наопушку итренировались там, пока яненачинал шататься отусталости. Трава наполяне, где мывсе время отрабатывали упражнения, была вытоптана докорней.

Сегодня нам неповезло особенно. Мыпоймали лишь двух панцирников— неуклюжих имедленных черепах. Панцирь каждой ушел задве серебряные монеты. Крохи, посравнению сзолотом, которое ятак жаждал.

Кстати, копье ябольше непокупал— решил, что если ужнеуспел обрести навык раньше, тотеперь стоит отдать предпочтение работе сбилом. Пять навыков— это тот ориентир, который яуже достиг. Уменя уже есть лишний навык владения кинжалами, который вроде быинужен, ноесли быуменя был выбор, сейчас ябыего невзял. Скоро появится навык бега. Мне кровь износу нужно оружие, которое будет полезно мне навсех этажах подземелья, ибило вкупе сускорением кажется мне идеальным вариантом.

Потому сейчас ястоял украя поляны илупил металлическим шаром многострадальный дуб, ствол которого был натреть разбит вщепу напредыдущих тренировках. Металлический шар сгрозным гулом рассекал воздух, отствола летели щепки, дерево вздрагивало откаждого удара, ноГлебос был все столь жеехиден.

—Двигай плечом!— поправлял меня Глебос, когда ясразмаху бил билом.— Обоги, даразмахнись жеты, как следует!

Яуже неспрашивал упацана, когда онуспел научиться владению этим оружием, чтобы сейчас поправлять меня. Главное— что его советы работают, искаждой тренировкой ясражаюсь все лучше. Хотя, так считаю яодин— мечник постоянно находит недостатки товстойке, товударах, тодаже вмоих мыслях. Вот, как сейчас.

—Дасосредоточься женатренировке! Что запозор! Если бытебя увидели пятеро погибших богов, они быснова скончались!

Япредставил наместе измочаленного дерева ехидную самодовольную рожу Глебоса, постарался вкладывать вкаждый удар максимальную силу, и… водин миг что-то вомне щелкнуло. Моя рука двинулась смощью, которую детское тело, пусть иусиленное эликсирами, выдать никак немогло. Било пронеслось вперед сневероятной скоростью ивствол дерева впечаталось ссочным шмяканьем, точно вмокрую глину. Инаполовину вошло вцель.

Яотпустил рукоятку оружия, итазакачалась нацепи.

[Выполучили навык «владение утренней звездой»]

[Владение утренней звездой, ранг— новичок]

—Прорвался?— спросил Глебос спокойным голосом, будто инебыло получасового монолога, сообщающего омоей неполноценности.

—Да. Получил навык.

—Отлично. Выковыривай оружие, ипошли ужинать. Мне досмерти хочется поесть мяса.

Явзялся зарукоять, рванул оружие насебя исместился всторону, как подсказывал мой новообретенный навык… Нонесмог выдернуть шар.

—Жаль, что вовремя прорыва навык прыгает наневообразимую высоту, новсего надолю секунды.

—Атыкак хотел? Детище богов будто анонсирует тебе, какой силой тыстанешь обладать наранге мастера, чтобы тыбыстрее стремился взять этот ранг.

Глебос прав. Ятолько что впервые ощутил свою настоящую силу, потенциал, докоторого ямогу дойти. Вбивать оружие впрочнейшие панцири, безо всякого усилия крошить лед икости ледяных великанов.

—Кстати, давно хотел тебя спросить: почему тывсегда язвительный иедкий, если дело касается моих навыков владения оружием? Зачем тыкричишь наменя каждый раз?

Глебос нахмурился, словно непонял, очем яговорю. Пацан долго молчал, пытаясь собраться смыслями, азатем медленно произнес:

—Действительно… Нет, твои успехи действительно убоги, тут яничего нескажу. Но, честно говоря, яникогда инедумал ставить тебе вупрек твою врожденную слабость. Явсегда думал, что порицания инасмешки— это часть тренировочного процесса. Мой наставник так меня тренировал, ияпросто подумал, что это нормально. Тренер всегда говорил, что нужно быть критичным ксебе идругим, чтобы стать настоящим воином.

Как можно думать, что постоянное осмеивание инасмешки— это норма втренировочном процессе? Хотя, если задуматься, тоехидство Глебоса толкает меня вверх соскоростью, которой ясмастерами, что меня хвалили, недостигал.

—Мне помогало,— пожал плечами пацан.— Ядумал, что сдругими будет точно так же.

—Нет, кэтому вопросов нет— злость мотивирует посамое «нехочу». Знаешь, нестоит менять формат тренировок— тыправ, так занятия становятся эффективнее. Анасчет моей слабости, окоторой тыговоришь, скажу одно: вокружающем лесу нет никого младше шестнадцати лет, тысам упоминал, что молодые авантюристы даже нагоблинов группами ходят. Яуже превзошел большинство своих сверстников. Это неяслаб, это тыужасающе силен.

Глебос замер, будто его стукнули поголове мешком.

—Черт, тыправ! Это женаповерхности лежало!— Взгляд Глебоса заметался.— Получается, мой отец… Так, Вилатос, мне нужно остаться одному икое очем подумать.

И, прежде, чем ячто-либо сказал, Глебос уже шагал влес. Очем онтогда размышлял, иккакому выводу дошел, янезнаю— навопрос Глебос отмолчался, аядопытываться нестал.

* * *

Ячувствовал, как моя сила увеличилась. Япо-прежнему немог освоить «простейшую технику бега», как эту сложнейшую дрянь называл Глебос, зато стал гораздо быстрее, сильнее икрепче. Следующего великана мыразобрали наледяные запчасти засемь споловиной минут. Бедолага даже «дыхание мороза» использовать неуспел.

Ястал добегать оттрактира доподземелья без передышек. Сотяжелевшей отпота одеждой, проклятиями, нобез передышек. Ядостиг того уровня развития, который был уменя впрошлом через два года упорных тренировок, хотя здесь непрошло ишести месяцев.