- Данил, открой, нам нужно с тобой серьезно поговорить.

- Чего тебе? – щелкает шпингалетом, отходя в сторону.

- Я много думал и решил, что если ты хочешь, можешь пойти в другую школу. 

- Где?

- В Англии.

- Надолго?

- Ты всегда сможешь вернуться обратно, если тебе не понравится. Там хорошее образование, появятся новые друзья...

- Значит, надолго, - ухмыляется и тянется к своему рюкзаку, демонстративно закидывает туда зарядку, планшет, ноутбук, вытащенные из копилки деньги. - Я готов. Когда самолет?

- Если ты не хочешь, то можешь остаться дома, - иду на попятную.

- Я не хочу тут быть. Мне тут не нравится, - упирается взглядом в свои ноги и мимолетно утирает выступившие из глаз слезы,- это даже хорошо, что мы не будем видеться. Я тебя ненавижу, ты мне не отец,- его голос срывается. Звучит запредельно звонко.

Молча смотрю на сына. В горле встает ком. Рука взмахивает в воздухе, в порыве, каком-то жесте безнадёжности, и опускается обратно. 

-Данил, я...

-Уйди уже. И в аэропорт меня, пусть охрана отвезёт.

-Сынок, не надо так. Я просто хочу, как лучше для тебя. Я не могу заменить тебе бабушку, а отец из меня как оказалось не очень.

Данил серьезно смотрит в мои глаза, пристально. 

-Ладно,- кивает,- я поеду, но ты пообещаешь, что через неделю прилетишь в гости. 

-Хорошо. Да, договорились. 

-И если я захочу, то правда вернусь домой. 

-Конечно.

Марина

Океан эмоций. Черных, страшных, уже давно забытых эмоций, словно вскрылись все раны.

Хочется верить, что он сказал все это сгоряча, хочется верить, что он так не считает. Хочется ему помочь, поддержать, но он не позволяет, словно прячется. Ситуация, на которую ты не можешь повлиять. Эмоции, выходящие из-под контроля, и бешеные метания где-то глубоко внутри.

В который раз смотрю на черный экран телефона и не решаюсь позвонить, боюсь столкнуться с Сашиным отпором. Эта трагедия поглотила его полностью. Внешне он спокоен, но внутри горит адским пламенем. Уничтожает все на своем пути.

Конечно, я не имела права навязывать свое мнение, что-то решать за него в отношении Данила, но, к сожалению, вышло именно так.

Долго не могу найти себе места, хожу по дому из угла в угол, а потом срываюсь, ураганом пролетаю по комнате, одеваюсь и выскальзываю за дверь. Завожу машину и еду в Доронинский особняк, теперь я знаю, где он, была там пару раз. Небо разливается дождем, скользкая дорога, лики фонарей, глаза никак не могут адаптироваться в таких условиях. Сбавляю скорость.

У дома еще несколько минут сижу в салоне машины. Нерешительность убивает. Открываю дверь. Нажимаю кнопку звонка, охрана реагирует молниеносно. Меня пропускают без слов. Неужели знают в лицо?

Захожу в особняк, оглядываюсь, в гостиной пусто. Стягиваю с плеч расстегнутое пальто, аккуратно перекидывая его через кресла. Камин, расположенный в центральной части комнаты у стены, тихо потрескивает. Обнимаю себя руками, медленно поднимаясь наверх по широкой и немного скругленной лестнице.

Доронин сидит в своем кабинете, комнату освещает тусклый свет торшера. Саша оборачивается на звук моих шагов, долго смотрит в глаза, по лицу расползается едкая усмешка.

Подхожу ближе, обогнув стол, замираю напротив, упираюсь в колени. Касаюсь ладонью шершавой щеки, наблюдая, как, дрогнув ресницами, его глаза прикрываются. Разведя ноги, присаживаюсь к нему на колени, обнимаю шею, прижимаясь носом к его виску. Его руки мгновенно стискивают мою талию. Почти не дышу. Тишина становится звенящей.

 В горле ком, и я не знаю, что сказать. Что я сейчас могу ему сказать? Все будет хорошо? Звучит до тошноты глупо.

-Как Данил?

-Нормально, мы договорили, что если ему там не понравится, то он вернётся домой. 

-Хорошо. Ты должен давать ему право выбора.

- Марин,- Саша оживает, после долгой паузы,-  давай что-нибудь изменим. Не знаю как, но давай попробуем. Я так от всего этого устал. Просто помоги мне. 

- Все будет хорошо, - прикусываю язык, замолкаю.

-  Я очень хочу, чтобы ты была рядом. На любых условиях, просто будь рядом.

- Я тебя люблю, - шепчу, касаясь своими губами его, - ты со всем справишься. Я в тебя верю.

- Марина,- целуя мое лицо,- Я тебя очень люблю, слышишь. Я все исправлю, не знаю как, но исправлю! 

Прошло 5 лет

Доронин

- Пошли, я сказал, – слегка повышаю голос, крепче стиснув ее локоть, и под ошеломленные взгляды сидящих в зале ресторана людей вывожу ее оттуда.

- Что за цирки ты устраиваешь? Это мой коллега с работы!

- Как же, - тащу ее за собой, - и веник тоже по старой дружбе.

- Вот именно! - она вырывается, отталкивается ладонями от моей груди и разъяренно смотрит в глаза. - Что за представление? Откуда ты вообще здесь взялся?

- Я откуда? Это ты что тут делаешь?

- Я? Ужинаю, - грозным шепотом, - прекрати эту слежку. Это дико, Саша!

- Дико? Смотри, чтобы этот твой из коллеги в калеку не превратился.

- Доронин, прекрати, слышишь! Хватит ревновать меня ко всему, что движется, - на ее лице проскальзывает усмешка. - Человек просто пригласил меня в ресторан, пообщаться. Словами.

- Словами, значит. У него на лбу написано, зачем он сюда пришел.

- То есть ты меня обвиняешь?

- Нет, - отрицательно качаю головой, - поехали домой, Марин.

Баженова стоит напротив, злится. И у нее, наверное, есть повод. Я, возможно, не прав, но в последнее время во мне проснулась какая-то маниакальная ревность. Я доверяю ей, а вот всем этим коллегам и знакомым - нет!

Мы наладили, что могли, по максимуму. Живем вместе, общее пространство нас объединяет. В доме введено негласное правило возвращения к ужину. На то, чтобы к нему привыкнуть, ушел год, честно, иногда возникало ощущение, что Баженова экспериментирует, ставит на мне какие-то ведомые лишь ей опыты. Впрочем, не сказал бы, что я сильно против. Она пообещала быть рядом, она осталась. За эти пять лет она прошла со мной все взлеты и падения. Была рядом.

И если раньше я пропускал сквозь пальцы многие вещи и концентрировался на работе, то через пару месяцев нашей совместной жизни понял - я не могу ее потерять. Никогда, ни за что.

- Нет, так не пойдет. Ты меня оттуда выволок. Поэтому домой я приеду сама. Через час.

- Ты серьезно?

- Я более чем серьезно, Саш.

После всей этой вспышки лишь сейчас замечаю ее платье. Бежевое, почти в тон кожи, идеально подчеркивающее тонкую талию и округлые бедра.