совсем потеряла настроение, начала ёжиться. Брэм вдруг гулко вздохнул. – Прибило тебя к борту моей яхты, как водоросль, так ты ещё и молчишь, – от этих слов я совсем ушла в себя. – Ладно, не бери в голову этот наш несостоявшийся диалог.

– Как это – не брать в голову?

– В смысле, не зацикливайся на этом. Нам стоит позавтракать. Хороший завтрак всегда приободряет. Приготовлю тебе сегодня что-то такое, что пальчики оближешь.

– Зачем мне облизывать пальцы? – непонимающе-заинтересованным взглядом посмотрела я на собеседника. Я уже поняла, что уроки этикета миссис Лундберг ничего не стоят в оригинальном мире – уж лучше бы нас обучали приготовлению пищи, – но чтобы облизывать пальцы перед тем, как съесть омлет?!..

– Это метафора, Ариадна. Ты постоянно на метафорах спотыкаешься. Наверное, стоит тебе объяснить… Метафора – это слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит сравнение предмета или явления с каким-либо другим на основании их общего признака. Например: пальчики оближешь – это значит, что блюдо тебе понравится настолько, что после того, как ты съешь его целиком, ты еще захочешь облизать пальцы, чтобы ощутить оставленный на них вкус.

В подсознании совершенно неожиданно всплыли голоса Баркера и Мортон, от которых я едва не вздрогнула.

– Зарыть топор войны – это тоже метафора? – в ответ Брэм утвердительно кивнул. – Что значит?

– Это значит, остановить конфликт.

– Бабирай в баре сказала обо мне с тобой, будто подобное притягивается к подобному. Что это за метафора?

– Это значит, что люди ментально притягиваются к похожим на себя людям.

А вот это непонятно. Я – клон, он – оригинал, мы максимально непохожи.

– Ты – бородатый мужчина. Я – девушка с грудью третьего размера, – более понятно завуалировать в эту секунду я бы не смогла. – Я никак на тебя не похожа.

– Тонкое объяснение, – отчего-то усмехнулся мой собеседник. – Бабирай, наверное, имела в виду возможную схожесть наших характеров.

– Твой характер похож на мой?

– Возможно.

– Это навряд ли, – я отвела от него взгляд. Он – оригинал, я – клон. Он от кончиков волос до кончиков ногтей уникальный, а я всего лишь чья-то копия. Мы не можем быть похожи вообще ни в чём, и особенно в характерах. – Что ты хочешь сегодня приготовить на завтрак?

– Сегодня будут бельгийские вафли с творожным кремом и клубникой.

– Звучит здорово, – я прикусила губу, но ощутив на языке горький вкус уже почти высохшей мази, отпустила её. – Я помогу.

– Ты ведь не умеешь готовить.

– Могу научиться.

– Мне одному тесно на такой кухне, а тут ещё ты будешь…

– Прости. Я могу не мешать.

– Да не мешаешь ты. Просто давай сегодня я сам, – поднявшись с дивана, он направился в сторону кухонного гарнитура. – Может быть, когда я обзаведусь огромной кухней, тогда и приглашу тебя на мастер-класс.

– Ты планируешь обзавестись большой кухней? – встав, я подошла к приоткрытой двери, ведущей на террасу, и, надев футболку на почти просохшую спину, заметила очередную фигурку серебристого человечка, спрятавшуюся за шторой. Таких фигурок на этой яхте было пару десятков, не меньше. Я взяла в руки эту, чтобы рассмотреть.

– Ничего подобного не планирую. Меня устраивает и эта кухня. Конечно, если бы у меня была семья – жена, дети, их питомцы, – я бы точно сосредоточился на кухне. А так… Мне одному этого пространства более чем хватает.

Я подошла к собеседнику впритык, держа в руках фигурку. Он уже достал нужную посуду для приготовления блюда и ещё какой-то аппарат.

– Каково предназначение этих предметов? – я протянула фигурку человечка таким образом, чтобы Брэм взглянул.

– Просто коллекция.

– Что?

– Коллекционирование – это систематизированное собирание и изучение каких-то определённых объектов. Я когда-то коллекционировал разные виды этих фигурок. Хобби такое.

Я вся изнутри просияла: что такое хобби я знала наверняка – наставник Франссон изводила нас этим предметом. Но про коллекционирование я никогда прежде не слышала. Наверное потому, что этот вид хобби подразумевает собой владение личными предметами, а согласно политике Миррор у клонов не могло быть ничего своего – даже наши тела нам не принадлежали.

– Мне нравится, – уверенно заключила я.

– Правда?

– Сама идея собирать предметы, которые будут только твоими.

– Имеешь в виду, что они не будут общими. У тебя что, было много братьев и сестёр?

Я на секунду задумалась – в этом утверждения была доля истины.

– Да, – наконец решила утвердить я.

– Так и думал. Желание иметь что-то собственное – от коллекций до личного пространства – чаще всего возникает в головах детей из многодетных семей. Ну или у сирот. Ты ведь не сирота?

Я снова задумалась.

– Нет, – в результате наугад выдала я. – А ты, значит, не единственный ребёнок в семье? Раз тоже увлёкся коллекционированием и обзавелся личным пространством в виде этой яхты.

– Верно. Но вообще для всех людей типично отделяться от своих родителей в поисках своего места под солнцем.

– Метафора?

– В точку, – он ухмыльнулся.

Теперь наш диалог замечательно складывался – интересно и даже как-то легко, – но его прервал неожиданный стук в дверь. Обернувшись, я увидела через закрытую штору главных дверей женскую тень, в которой с лёгкостью распознала красивую фигуру Риты. В руках у тени что-то было. Опять молоко? А мы ещё не выпили предыдущее…

Глава 31

У Брэма нашлось большое зеркало, встроенное в его спальный шкаф таким образом, что оно открывалось при определённом нажатии кнопок. Стоя спиной к зеркалу, я поражалась результату: прошли всего лишь сутки с момента, как мы впервые обработали мою спину – за вчерашний день мы мазали её целых пять раз, – а синяки уже заметно начали рассасываться.

– Что за чудо? – не скрыла своего удивления я.

– Знаешь, в честь чего этот чудотворный гель называется гелем Берга? – в ответ я лишь отрицательно покачала головой и опустила рубашку. – Гель назван в честь своего изобретателя Нильса Берга. Молодой парень из деревенской семьи, в прошлом году открывший формулу, на основе которой изобрел гель, способный в считанные дни рассасывать гематомы и затягивать лёгкие царапины. Стоило ему запатентовать формулу и продвинуть её в крупном фармацевтическом агентстве, как за полгода заработал свой первый миллион долларов.

От знакомого слова мне могло бы резануть душу, если бы она у меня была, но так как её у меня не было, мне, очевидно, резануло только уши. Воспоминания бесконтрольно всплыли на поверхность сознания:

“– Это деньги. В обмен на них можно получить еду, крышу над головой, треклятые билеты, про которые ты мне все уши прожужжала и которых в округе Миррор