Марко, виляя хвостиком, приветствует меня, бурно высказывая свою щенячью радость. Его собачья морда выражает столько счастья и восторга, что в таком обилии эмоций можно просто захлебнуться.

Крепко обнимаю Марко, на некоторое время забываю обо всем плохом и начинаю искренне улыбаться. Вдоволь наобнимавшись, предоставив щенку облизать моё лицо, отправлюсь на кухню, выкладываю из сумки покупки, раскладываю по своим местам. Мысли возвращаются к событиям сегодняшнего дня. На душе не спокойно, какое-то гнетущее чувство, тревожно, больно.

Подхожу к окну, задумчиво смотрю вдаль, машинально барабаню пальцами по подоконнику. Поворачиваюсь, медленно обвожу взглядом ультрасовременную кухню в нежных тонах, она блистает чистотой. Я к ней привыкла. Так же, как и ко всей квартире, которая стала мне как родная. Чувствую себя в ней дома, словно мы с ней породнились. Прекрасно осознаю, что это только видимость. У меня нет дома. У меня нет семьи. Имеется временное жилище, крыша над головой и штамп в паспорте, который ничего не значит. Знаю, скоро мне предстоит переезд, сердце начинает болеть уже сейчас. Я никогда не была сентиментальной, не испытывала глубоких сожалений, меняя одну съёмную квартиру на другую. К квартире Ерёмина как будто «прикрепила душой»!

«И не только к квартире! Но и к её хозяину!» — шепчет внутренний голосок. Влюбилась на свою голову!»

Разговор с Вадимом меня немного взбодрил, придал уверенность, что всё решаемо. Увы, пока добралась до дома, весь мой оптимизм улетучился, воодушевление сменилось отчаянием.

На первый взгляд, кажется, всё просто. Сегодня вечером подойти к Ерёмину, рассказать без прикрас о встрече с Юлей, её угрозах и шантаже.

Меня останавливает внутренний страх. Ха, сомневаюсь, что Ерёмин будет шокирован поведением Юли, тем более, если они любовники. Погрозит для вида пальчиком, ещё и посмеются вместе над дурёхой Мотькой, такой бесхребетной размазнёй.

Сейчас отчётливо понимаю, что мне не следовало подчиняться Ерёмину, соглашаться на его абсурдное предложение.

Измена. Такое отвратительное слово. Я не могла предположить, что известие о связи Тима с Юлей меня так ранит. Умом понимаю, глупо реагировать так остро, будто меня предали. Есть правила игры, между нами деловая сделка и больше ничего. Кажется, голова сейчас взорвётся. Не хочу думать об этом. Пытаюсь чем-нибудь себя занять, чтобы не осталось времени на навязчивые мысли. Взглянула на настенные часы. Раньше восьми вечера Ерёмина можно не ждать. За месяц, что прошёл с нашего разговора в загородном доме, его распорядок дня я выучила отлично. Время пролетело незаметно. Горько улыбаюсь. Этот месяц, по иронии судьбы, оказался самым насыщенным за всю мою жизнь. Насмешка судьбы заключается в том, что словно кто-то показал мне настоящую, дружную, крепкую семью. Именно такой я представляла себе идеальную семью, о которой всегда мечтала. За этот месяц мы не раз посещали семейные мероприятия, ходили на семейный ужин к его родителям. Я наблюдала за взаимоотношениями между членами семьи, их общением. В чём секрет их сплочённости, задавалась я вопросом. Вывела простой рецепт: уважение, гармония, спокойствие и, конечно, любовь. Стало ясно, почему их называют кланом, один за всех и все за одного.

Только находясь за семейным столом, я понимала, что мне дозволено лишь смотреть, наблюдать, а попасть в семью, стать её частью — никак. Находясь среди них, я чувствую себя обманщицей. На людях мы с Тимом улыбаемся, держимся за руки, играем роль влюблённой пары. Кажется, мы справляемся со своей ролью. Порой, заигравшись в семью, я забываю, что всё обман.

— Марко, ты и я, мы маленькая семья! — глажу подбежавшего ко мне щенка. — Совсем скоро мы будем свободны от всех обязательств.

Я не знаю, как назвать то, что происходит между мной и Ерёминым. Странные отношения. Нас объединяют ночи. Мы играем на публику свои роли. А дома, наедине, когда сталкиваемся днём, он держится вежливо и отстраненно, всем своим видом давая понять, что мне нет места в его жизни.

Матильда, ты просто не хочешь называть вещи своим именем, говорю себе, раскладывая продукты в холодильник. Всё банально. Он тебя просто используют, словно принадлежащую ему вещь. Вспоминаю, как откровенно он наслаждается моим телом, порой, при свете дня я сгораю от стыда и заливаюсь краской при одной мысли, что он делает со мной. Я испытываю блаженство в его объятиях.

— Мне нравится наблюдать контраст между той сдержанной молодой особой, какой ты бываешь днём, и пылкой любовницей, самозабвенно стонавшей от наслаждения! — однажды произнёс он, после особо страстной ночи. Я теряю разум от жара его тела, его властных ласк. Знаю, отчего это происходит. Находясь с ним наедине в спальне, я отключаю рассудок, отдаваясь только ощущениям и эмоциям.

Так и не придумав ничего, тяжело вздыхаю, решаю утешиться чашкой кофе и шоколадным печеньем. Вспоминаю слова Вадима о том, что я изменилась. Я сам замечаю в себе изменения. Теперь я посещаю салоны красоты, у меня полностью новый гардероб. Ерёмин попросил сестру заняться моим внешним видом. Лея отвела меня к своему парикмахеру, я посетила визажиста, который провел для меня краткий курс по макияжу. Затем мы с Леей отправились по бутикам, накупили массу красивых вещей, начиная шляпками и заканчивая туфлями. Мне совсем не нужно столько вещей, но разве Лею можно переубедить?

— Лея, зачем? — стонала я, когда она приносила мне очередное платье для примерки. — Столько вещей мне носить не сносить! Это расточительство!

— Не переживай! Тим не ограничивал бюджет! Берём это платье, и вот это!

В квартире Ерёмина у меня отдельная гардеробная комната, забитая красивыми, стильными вещами. Одежда, туфли, нижнее бельё, изящные сумочки. Интересно, что сделает Ерёмин с вещами, когда я уеду? Выбросит или отправит в благотворительный магазин? Сердце защемило от тоски. Я буду скучать. Ох, о чём я думаю? Кручу на пальце обручальное кольцо. Я его люблю, обречённо думаю я. В этом долго боялась признаться самой себе. С того самого дня, как впервые его увидела в ресторане, я отказывалась заглянуть в свою душу из страха обнаружить там истинные чувства к нему. Теперь становится ясно, почему я позволила уговорить себя стать его женой, не делала отчаянных попыток сбежать, легко согласилась на его ультиматум. Почему мне легко играть на публику роль влюблённой жены, ночью со всей страстью откликаться на его ласки. Просто я не играю, а позволяю своим истинным чувствам вырваться наружу.