– ещё быстрее, а скандальные – со скоростью лесного пожара, и Феодора не сомневалась в том, что к вечеру во всём Траймонго не останется того, кто бы не знал о нападении на её конвой. А значит, следует продумать линию поведения, решить, что следует говорить, а о чём умолчать. И самое главное – кого обвинить в атаке? Потому что важно не само обвинение, а последствия.

Несмотря на полную уверенность в том, что за нападением стоит Наамар, никаких доказательств у Феодоры не было, а уверенность в суде не предъявишь. Вот и получается, что, выдвинув обвинения против сенатора Фага, можно или оказаться посмешищем – если Наамар потребует подтвердить свои слова, или, если Наамар не станет отрицать причастность к атаке, – придётся объявлять Фага войну. Чего Феодора категорически не желала. К счастью, вольно или невольно Наамар ей подыграл: все пойманные участники нападения оказались наёмниками из разных Стремлений, и все они оказались людьми, а не фага. И все рассказывали, что их наняли для захвата богатого, хорошо охраняемого груза. Все получили щедрый аванс и жёсткий приказ ни в коем случае не стрелять в «крупного лысого мужчину». Во всём остальном дозволялось действовать по обстоятельствам. Не было никаких сомнений в том, что командиры наёмников правду знали, однако они частью погибли, частью ухитрились бежать, и допросить их не представлялось возможным. Оружие у боевиков оказалось выпущено в Уло и Мэя, а воздушные машины официально не производили ни в одном Стремлении. Другими словами, ни один след не вёл в Фага, и обвинения против Наамара ничем не подкреплялись.

Тем не менее поговорить с сенатором следовало. И поговорить так, чтобы он понял, как сильно перегнул палку.

– Ты совсем сдурел? – мягко осведомилась Феодора, едва услышала в наушниках голос Наамара.

И улыбнулась, когда старый приятель ожидаемо окрысился:

– Как ты со мной разговариваешь?

– Так, как ты заслуживаешь.

– Я не собачка, чтобы служить.

– А я не мишень для твоих бандитов.

– Каких ещё бандитов?

– Которых ты отправил меня убить.

– Не понимаю о чём ты.

– Главное, что я понимаю.

– Раз понимаешь – докажи.

– Достаточно того, что я знаю.

– Кому достаточно?

Они очень давно знали друг друга и иногда, тет-а-тет, позволяли себе вести разговоры совсем по-детски. В каких-то случаях это выглядело оправданно. В каких-то – забавно. Однако сейчас Феодора была слишком зла для подобной манеры общения.

– Моё мнение для тебя ничего не значит?

Они не видели друг друга, но долгое знакомство позволило Наамару представить, как выглядит Феодора, как она смотрит, как горят её глаза, и ответить другим тоном:

– Тебе не следовало так поступать со мной. Я предложил честную сделку.

– Я попросила немного времени.

– Его у нас нет.

– Ты считаешь, что нет. Я считаю, что есть. И в результате ты подсылаешь ко мне убийц!

– Я не подсылал…

– Они стреляли по яхте из пулемётов!

Сенатор Фага промолчал.

– Им запретили причинять вред только «крупному лысому мужчине», а со всеми остальными, включая меня, между прочим, «обращаться в соответствии с обстоятельствами»! И ты говоришь, что не подсылал ко мне убийц?

Тишина в эфире.

– Вот я и спрашиваю: ты совсем сдурел?

Наамару очень хотелось оборвать разговор и дождаться, когда женщина успокоится. Ещё Наамару очень хотелось ответить, но он понимал, что любое его слово вызовет бурную реакцию Феодоры, разговор превратится в скандал, а сенатор Фага этого не хотел. Поэтому только сопел в эфир, ожидая, когда у сенатора Уло закончатся обвинения. Но их оказалось не очень много, и вскоре последовал вопрос:

– Ты так и будешь молчать?

– Поверь, приказ был совсем другим, – буркнул Наамар. – Я понимаю, что ты в ярости, но ты знаешь, что я никогда…

– Значит, тебе не следовало нанимать таких идиотов.

– Прости.

– Я действительно в ярости.

Комментировать это заявление сенатор Фага не стал. Помолчал ещё чуть и негромко поинтересовался:

– Они действительно из Герметикона?

– Да, – нехотя ответила Феодора – отпираться не имело смысла. – Я поговорила с ними и уверена, что они – разведчики Герметикона. – Рассказывать о высоком положении Помпилио она сочла неуместным. – Разведчики в хорошем смысле: они ищут новые планеты.

– Это они сказали?

– Я им поверила.

– Хорошо, – не стал спорить Наамар. – Я доверяю твоему чутью.

– Проблема в том, что они никак не могут подтвердить свои слова, – продолжила Феодора. – Прибытие на Траймонго произошло нештатно, они не знают, как и почему оказались в Море и где их корабль.

– Он мог погибнуть?

– Да.

– Что в этом случае?

– В течение трёх месяцев прилетит поисковая экспедиция.

– Своих не бросают?

– Да.

– Значит, при самом плохом развитии событий мы вернёмся в большой мир через три месяца… Сколько там планет?

– Под сотню.

– И наверняка есть более развитые, чем Траймонго.

– Есть.

– Я не спрашивал.

– Но выслушал мой ответ.

Жёсткий тон показал сенатору Фага, что Феодоре не нравится его отрывистая манера разговора, и следующие слова он произнёс намного мягче:

– Надеюсь, ты простишь мне некоторую взвинченность.

– К тому же ты не понимаешь, как твои боевики не сумели воспользоваться эффектом неожиданности и подавляющим превосходством в огневой мощи, – язвительно добавила Феодора.

– Означают ли твои слова, что ты отказываешься от сотрудничества?

– Смотря что ты подразумеваешь под сотрудничеством.

– Я согласен на такой вариант: ты немедленно разворачиваешься и привозишь посланников Герметикона в Сенат. Мы собираемся на экстренное заседание, о причине которого пока не будем объявлять широкой публике, и решаем что делать. Пусть посланники Герметикона выступят перед всеми сенаторами, и каждый из нас решит, стоит ли им доверять.

– Звучит разумно, – согласилась Феодора.

– Я рад, что ты согласна с моим предложением.

– Ещё не согласилась: у меня есть условия.

– Какие?

– Ты прекращаешь мобилизацию, выводишь войска из Стремления Харо, то есть от моих границ, и прибываешь в Сенат без оружия в сопровождении не более десяти телохранителей. Тоже безоружных. От границы тебя будут охранять мои люди.

– Ты ведь понимаешь, какую глупость только что сказала? – мрачно спросил Наамар.

– Ты планировал меня убить, так что радуйся, что после этой выходки я готова дать тебе гарантии неприкосновенности.

– А всё остальное?

– А всё остальное станет твоим шагом к достижению взаимного доверия и мира на Траймонго.

– Это твоё окончательное решение?

– А ты на что рассчитывал?

– В таком случае я сообщу остальным сенаторам, что ты захватила посланников Герметикона и собираешься использовать их в интересах Стремления Уло.

– Сенаторы уже обо всём осведомлены. Все, кроме твоего прихвостня Габриса – ему можешь рассказать. – Феодора усмехнулась – так, чтобы собеседник услышал, – и продолжила: – Нападение показало, что тайна раскрыта, и я немедленно