Шрифт:
Закладка:
—Моя семья занимается разработкой нефтяных и газовых месторождений.
Мои брови взлетают вверх.
—Так ты у нас нефтяной магнат?— смеюсь, а сама вдруг понимаю, насколько далека от мира отца. В зале, наверное, каждый знает, кто такой Дамир. Я же знакома с ним две недели и понятия не имела, кто передо мной.
—Что-то вроде того,— морщится Дамир.
—Кстати, извини, что картину еще не закончила, у меня… у меня небольшой форс-мажор случился. Мне очень стыдно. Это абсолютно непрофессионально с моей стороны.— Краснею под его взглядом. Врать не люблю. Но не говорить же, что вместо исполнения срочного заказа с бывшим своим таскалась?
—Время еще есть. У бабушки день рождения только в конце сентября. К тому же чем дольше ты ее пишешь, тем дольше нам с тобой предстоит общаться.
Дальше наш разговор прерывает громкий голос ведущего, который вышел на сцену. Свет в зале становится тусклым, мероприятие в самом разгаре.
Пожертвования сыплются, блюда сменяют друг друга, я не успеваю опустошать свой бокал, как его наполняют вновь. После вчерашнего мне стоило бы не налегать так на алкоголь, но, как показывает опыт, жизнь меня ничему не учит.
Время от времени я все же смотрю на Леонова. Он похож на каменную статую. Отец теперь с Дамиром что-то обсуждает, я же делаю вид, что мне безумно интересно находиться здесь, и смотрю на сцену.
—Потанцуем?— протягивает ко мне ладонь Дамир, когда зал заполняет медленная чувственная мелодия. Мы здесь уже часа два, и я устала сидеть на одном месте.
—Конечно, с удовольствием.— Вкладываю в его ладонь свою и поднимаюсь со своего места.
Мы выходим на середину зала, где уже в танце кружат несколько пар. Дамир прижимает меня к себе, обхватывает за талию, я же цепляюсь пальцами за его плечи. Его горячее дыхание опаляет висок, алкоголь разливается по моим венам. Мы ближе, чем позволяют приличия, и завтра по городу распространится множество слухов о нашей связи. Но мне сейчас все равно, что подумают люди.
Я не чувствую отторжения, мне приятна его компания, его прикосновения. Но сожаление вызывает тот факт, что нет бабочек в животе, нет дрожи по всему телу, нет предвкушения, как это бывает с Давидом. Неужели я на всю жизнь останусь зависима от одного-единственного мужчины? От этого становится горько.
—Я слышал, что у твоего отца серьезные проблемы.— Я вздрагиваю от слов Дамира. Поднимаю на него испуганный взгляд.
—Я не в курсе дел отца,— проглотив ком в горле, произношу я, соврав.
Дамир вызывает доверие, но этого недостаточно для того, чтобы верить ему безоговорочно. В мире денег друг с легкостью может превратиться во врага.
—Тебе стоит уехать, Лер,— серьезно говорит он с тревогой в голосе.—У меня яхта есть. Хочешь, могу организовать тебе круиз по Средиземному морю? Ты мне нравишься, Лер, мне бы не хотелось, чтобы эта мясорубка проглотила и тебя.
—Спасибо, но не стоит за меня беспокоиться. Твои опасения, скорее всего, напрасны.
Я утыкаюсь в его грудь, давая понять, что разговор окончен. Просто наслаждаюсь танцем, думая о сказанном им. Проблемы отца, оказывается, ни для кого не новость. Но мы все здесь. Никуда не бежим. Значит ли это, что их можно решить?
—У моего друга в субботу открытие ночного клуба, приходи,— после продолжительной паузы предлагает он.
—Хорошо. Мне не помешает развеяться.
—Это свидание, если что,— огорошивает меня Дамир.
—Я буду с охраной, если что, так что даже не надейся затащить меня к себе в постель на первом свидании,— смеюсь я и отчего-то соглашаюсь, даже не раздумывая. Ведь нужно же двигаться вперед, забыть наконец-то о прошлом.
Танец заканчивается, и, держась за руки, мы возвращаемся к нашему столику. У меня голова кружится. Последние несколько бокалов явно были лишними.
Отец с Юлей еще танцуют. Дамир отодвигает для меня стул, и тут я натыкаюсь взглядом на злого как черт Леонова. У меня словно воздух из груди выбивают, столько всего в его глазах отражается. Лицо начинает пылать.
—Прости, я в уборную. Скоро вернусь,— натянуто извиняюсь перед Дамиром и позорно сбегаю, чтобы привести свои нервы в порядок и выветрить из организма алкоголь.
Я быстро иду по коридору, музыка здесь звучит едва слышно. Тяну на себя дверь уборной, но не успеваю даже переступить порог. Меня сзади хватают чьи-то руки и заталкивают внутрь, захлопывая за нами дверь.
Ревность — это то чувство, которое было мне незнакомо. До этого момента.
Я всегда подкалывал друзей, когда у них в башке творилось что-то неладное, когда из-за бабы срывались, сегодня же ничуть не лучше их.
Лера, прихрамывая, двигалась в сторону уборных, и я, оставив Богдана за главного, двинулся следом за ней.
Ее хромота — прямое напоминание мне о том, какая я тварь. Сломал ее, сорвался, растоптал, не остановил, когда нужно было. И лучше бы мне и дальше держаться на расстоянии, как три года исправно делал это, но я всегда поступал вопреки здравому рассудку, когда дело касалось Ее.
Дамир Железнов — богатый, успешный, перспективный. Ей нужен именно такой мужчина. Способный подарить ту жизнь, которую она заслуживает. Она не должна сидеть в скромной квартирке, выглядывать в окно и ждать меня с очередного задания. Гадать, живой я или нет. Ей нужны покой, счастье, стабильность. И это не обо мне.
Моя участь — стоять в стороне и наблюдать за тем, как она продолжает жить дальше. Без меня. Вот только ни хера это не правильно. Не после того, как жалась ко мне всю ночь, не после того, как с пылкостью мне отдавалась. Моя маленькая блондинка всегда принадлежала мне, и, как бы ни противилась, отпустить уже не смогу. Медленно, по шагам, но приручу ее снова. Расшибусь башкой о бетонные плиты, но заставлю забыть все плохое. Заставлю заново доверять. И любить меня тоже заставлю.
Скорее бы уже кончилось все это дерьмо, в котором погряз ее отец. Чтобы не дергаться посреди ночи, проверяя камеры у ее комнаты, чтобы не бить себя по рукам каждый раз, когда хочется наплевать на все и просто весь день находиться рядом с Лерой, хотя бы со стороны наслаждаться ею, просто наблюдать.
Я догоняю ее у самой двери. Она настолько погружена в свои мысли, что не слышит моего приближения. А у меня кровь внутри закипает и скручивает внутренности. Видел, как другой ее лапает, как она отвечает на его улыбки, флирт, и понимал, что сделать с этим ничего не могу. Ничего, кроме как заклеймить ее. Чтобы только моих губ вкус чувствовала, чтобы обо мне только думала. Чтобы и близко во второй раз этого Железнова не подпустила.
Я хватаю ее за талию, заталкиваю в уборную и захлопываю за нами дверь. Не лучшее место для того, что собираюсь сделать, но могу поспорить, эти стены и не такое видели.
Я зажимаю рукой ее рот. Она дергается, пытается освободиться: снова напугал ее, но контролировать себя сложно. Думаю совсем не тем местом, которым хотелось. Иначе был бы не здесь.
