Эта броня была олицетворением вершины, к которой я стремилась не из жажды власти, не ради богатства или престижа — я просто искала безопасности. Нет, я не боялась смерти, но возглавлять сражения, способные менять рельеф местности и сравнивать города с землёй, намного безопаснее, чем быть простой женщиной, которую может пнуть каждый вышестоящий. Я не прочь подраться, но каждый день противостоять тем, кто хочет показать тебе твоё место, довольно утомительно.

Это было самое безопасное время моей жизни. И самое холодное, потому что я стала слишком недосягаема для простых людей, а не простых на вершине было так мало, что найти среди них кого-то близкого по духу — редкая удача. Мне она не улыбнулась.

Металл нагрудника с инкрустированными опалами холодил пальцы, божественная сила ещё исходила от него, но я не могла до конца поверить, что моя броня здесь. Даже когда трогала узор в виде перьев, подсвеченный отблесками огненных опалов. Рассеянно открыв следующий сундук, я обнаружила остальные детали брони и мой плащ из тонких металлических пластин.

Горло сдавило, я отвернулась, пытаясь изгнать из мыслей золотисто-огненное сияние этих вещей. Внутренности скрутило холодом, а в висках болезненно застучало.

Я умерла триста лет назад, и все остальные умерли, остался только Лисар.

Закрыв глаза, я усилием воли расслабилась и начала глубоко, размеренно дышать. Вскоре осталась лишь тупая головная боль.

Всё стало слишком сложно.

С тяжким вздохом я закрыла сундуки, совершенно потеряв интерес к багажу Лисара. Изначально целью досмотра было желание больше о нём узнать, но я не только ничего не выяснила, наоборот — вопросов теперь больше.

Потирая висок, я вернулась к двери и открыла её. Светлая фигура возвышалась за ней в темноте, я отскочила, увлекая за собой шарик света и уже собираясь швырнуть его в неизвестного противника, но это был Лисар, и я сменила боевую стойку на расслабленное положение.

Опять нас настигло неловкое молчание.

Я разглядывала Лисара, он — меня.

Вновь поразила его красота. Возможно, эта богоподобная внешность слишком впечатляла, не позволяя окончательно воспринимать его как противника. Хотя обычно к красивым людям я относилась более настороженно.

«Как же это сложно!» — попытки разобраться в ситуации сводили с ума.

— А-а! — проскочив вперёд, я ударила Лисара под дых.

Он увернулся, кулак скользнул по его крепкому торсу, в ответ уже летела рука, но я поднырнула под неё и попыталась пробить локтем ему в живот. Получилось. Лисар резко выдохнул, сгибаясь. Его судорожный выдох немного отрезвил меня, и я позволила ему разорвать дистанцию.

Потирая ушибленное место, Лисар смотрел на меня как-то обиженно:

— Что не так?

— Устала думать о твоих мотивах!

— А-а, — протянул Лисар и немного покивал. После чего грустно улыбнулся. — Всё просто, Варда: я тебя люблю.

Секунда.

Вторая…

Третья…

Как бы я ни пыталась уложить такое в своей голове — не получалось. Слишком нелепо.

— Хорошая шутка, — я нервно хмыкнула.

Это было самое странное признание в любви из всех, что я получала.

Лисар передёрнул плечами и поднял подбородок:

— Это не шутка, я… Давно в тебя влюблён, ещё с прошлой жизни.

Вдруг захотелось закрыть лицо руками и выругаться, но после некоторой паузы я спросила:

— В прошлой жизни мы не общались, ты ведь понимаешь, как странно это звучит?

— Да, поэтому я не хотел говорить сразу после разоблачения. Но… я понимаю, что сейчас не вызываю у тебя доверия, и ты можешь снова сбежать. Поэтому, мне кажется, лучше объясниться. Варда, я не хочу втягивать тебя в войну с захватчиками, это просто вопрос нашей безопасности. Я не строю против тебя заговоров и не пытаюсь причинить вред, потому что я тебя люблю.

Если отбросить нелепость ситуации, то в сочетании с этим прекрасным лицом и сильным пропорциональным телом, а также развитой магией и статусом, это признание в любви любую девушку должно просто сшибать с ног.

* * *

За пределами отдельной комнаты ресторана шумно праздновали помолвку, но даже с такой загруженностью наш заказ принесли быстро. Лисар со сложенными на груди руками сидел напротив и просто смотрел на меня. В сиянии свечей он выглядел загадочно и ещё более прекрасно…

Откупорив принесённую бутылку, я вдохнула резкий аромат настойки и наполнила кружку почти до края. После чего попыталась выпить залпом. Горло обожгло, в желудок словно рухнул раскалённый камень, и меня хватило только на половину кружки. Бахнув её обратно на стол я зажмурилась и перевела дыхание, остро ощущая на ресницах проступившие слёзы.

Жар расползался от желудка дальше и волной ударил мозг, вынося все мысли.

Отдышавшись, моргнула несколько раз и уставилась на Лисара.

— Можешь говорить, — разрешила я.

После его признания я запретила ему объясняться до того, как я выпью. Лисар ничего не говорил, пока мы собирались и топали сюда по размытой улице, но теперь, судя по напряжённой позе и выражению лица, общаться не хотел.

Что и подтвердил следующими словами:

— Какой в этом смысл, если ты не в себе? Я предпочту объяснить всё, когда ты протрезвеешь.

— Думаешь, раз переспал со мной, теперь можешь мной командовать?

— Я не могу командовать тобой, но сам я могу не говорить в неподходящей обстановке.

Будто нарочно в этот момент кто-то врезался в стену нашей отдельной комнаты, и висящий на этой стене натюрморт съехал набок. Послышалась ругань, и в стену снова кем-то ударили.

Выражение глаз Лисара неожиданно стало мягче:

— Варда, неужели обязательно воспринимать мои слова в штыки? Неужели нельзя было выслушать меня в номере.

Помотав головой, я сделала следующий заход на содержимое кружки, но в этот раз мне удалось сделать всего пару глотков. Это тело явно не готово к подобным злоупотреблениям.

Облокотившись на стол, я потёрла лоб:

— Лисар… — обращаться к нему по имени было так странно: оно оставалось вязкостью на языке и вспышками пламени и молний в мыслях. — Лисар…

В глазах немного поплыло, а разум становился ватным и неповоротливым.

— Об этом я и говорю, — посетовал он. — Какой смысл что-то выяснять сейчас, когда ты не в себе? И я не понимаю, зачем для разговора приходить в подобное место.

— В трактирах я чувствую себя уютнее, — отмахнулась от его возражений. — Это место отдыха и относительной безопасности. Место сбора. Поиска работы и товарищей, место для разговоров по душам и веселья.