Тот не стал скрывать:

- Что Вы арестованы НКВД. Конкретно – товарищем Берией.

Удивился конечно, но не успел сообразить – к добру это, или совсем наоборот… Ибо уже приехали. Ладно, поговорят в народе и перестанут. Лишь бы анекдоты с матерками про меня не сочиняли – как например про Хрущёва или не приведи Господь – про Горби Меченного.

Выхожу из машины, ко мне подбегает с докладом Косынкин и после «официальной части», шепчет:

- Иосиф Виссарионович! У меня всё готово. Ждём вашего или товарища Берии сигнала.

Надо признать, что соратнички действовали максимально оперативно и «всё было готово» уже к 19 января – как раз на Крещенье, что Косынкин Петр Евдокимович счёл весьма благоприятной приметой. В этот день – внеочередной съезд партии, на следующий – точно такой же съезд Советов.

Последний - XVIII съезд ВКП(б) был весной 1939-го, следующий - XIX съезд, в «реальной истории» произошёл бы осенью 1952-го. На «реальном» XIX съезде, Реципиент дал последний бой партноменклатуре – пытаясь реорганизовать партию в нечто полезное для общества и…

С треском проиграл!

Возможно, из-за того, что поздно хватился.

Я же вселившись в Сталина - обладаю «послезнанием», знаю чем всё это в итоге кончится и, решительно настроен любой(!) ценой победить.

***

Оставив Власика с двумя прикреплёнными на входе охраняемым бойцами из Полка особого назначения Управления Комендатуры Московского Кремля (УКМК), захожу в зал заседаний и…

И конкретно охреневаю!       

Большой Кремлёвский дворец — резиденция императоров Всероссийских в Московском Кремле, неоднократно реконструировали и перестраивали ещё до эпохи «исторического материализма» - наступившую после Октября 1917-го года.

Но в основном так – по мелочи.

Когда же она всё-таки наступила, Большой Кремлёвский дворец перестроили уже кардинальнейшим образом – считай что построили новое. Разобрали Красное крыльцо под столовую, снесли храм Спаса на Бору под пристройку, а Андреевский и Александровский залы - объединили в огромный Зал заседаний, где до возведения Хрущёвым специального «Кремлёвского дворца съездов» - проводились партийные съезды и съезды Советов. А также – всевозможные международные конгрессы, съезды союза писателей, художников, композиторов, архитекторов и деятелей киноиндустрии… В других помещениях Большого Кремлёвского дворца происходило вручение верительных грамот иностранными послами. В залах Парадном вручали ордена и другие правительственные награды выдающимся деятелям науки и культуры…

Так как съезд был не только «внеочередным», но ещё и «чрезвычайным» - на нём были только «свои»: высшее руководство ВКП(б) и номенклатура - Первые секретари республик, краёв, обкомов и райкомов - числом 1532 с решающим голосом, 359 с совещательным голосом… Никаких посторонних, к примеру товарищей из Коминтерна - не говоря уже о любых представителях прессы. Даже секретарей, которые под приглядом Поскрёбышева записывают речи выступающих и тех – самый необходимый минимум.

Зайдя в Зал заседаний последним из членов Политбюро, я заметил что в президиуме не хватает двух человек – Берии и Хрущёва.

На душе сразу как-то стало тревожно, от скребущих её душу кошек.

На мой немой вопрос Поскребышев лишь недоумённо пожал плечами… Мол сам «в танке». Проходя мимо сидящих соратников интересуюсь и получаю ответ от Молотова:

- Товарищ Берия звонил, что он выехал на срочный вызов и немного задержится. Насчёт же Хрущёва мне ничего не известно.

Выдохнул с облегчением – кажется мои страхи напрасны.

Регламент был поставлен с ног на голову с первых же минут.

Сперва увидев меня депутаты соскочили с мест, покричали «слава великому Сталину» и бурно стоя поаплодировали…

Взбесились, что ли?

А приятно, млять, что ни говори!

…Затем, пока те дули на отбитые ладошки, получасовую речь толкнул Молотов, обрисовав международное положение как «тревожное», возможность войны – «весьма вероятной», а обороноспособность Красной Армии - «крайне удручающей»:

- Товарищи: во главе Рабоче-Крестьянской Армии оказались прохвосты, которые длительное время занимались очковтирательством…!

Ну и так далее, чуть ли не по матушке.

Когда он закончил, зал ответил взрывом возмущения:

- Возмутительно!

- Никакой пощады!

- Смерть врагам народа!

Только диву даюсь такой кровожадности:

«А пусти всё на самотёк – историки потом скажут, что это товарищ Сталин - заставлял их так вопить, требуя беззакония!».

После него, примерно тоже самое хотя и более кратко - в уши депутатам «дунули» по очереди все члены Политбюро.

Когда аудитория была достаточно «разогрета», выступал последним и, сразу же поставил «быка за рога»:

- Товарищи! Международная обстановка обострилась, ситуация накалилась и наше положение изменилось не в лучшую сторону… Бла, бла, бла… Война может начаться в любой момент – хоть прямо сейчас, а мы с вами к ней не готовы – что воочию показала недавняя война с Финляндией.

Страну-агрессора мы с соратниками по вполне понятным соображения не называли: пусть думают про кого угодно - вплоть до Великобритании.

Сделав великолепную паузу – Станиславский бы сгорел от зависти, нагнал по максимуму жути:

- Товарищи! Если мы с вами немедленно не предпримем срочные меры – то мы просрём государство, оставленное нам великим Лениным!

Зал, так и оху… Остекленел!

Затем вопросил:

- Что будем делать, товарищи? Дорог каждый час!

После этого предложение Молотова об создании «Государственного комитета труда и обороны» (ГКТиО) - прошло на «ура». Следом, так же дружно и с каким-то поросячьим восторгом проголосовали за назначение Председателем «ГКТО» товарища Сталина.

Затем уже последний (то есть ваш покорнейший слуга в теле Реципиента) огласил состав этого органа: три заместителя – Молотов, Ворошилов и Берия и, четыре члена - Каганович, Микоян, Маленков и Щербаков.

Это тоже было принято единогласно, а вот моё предложение об принятии Берии и Щербакова в Члены Политбюро ЦК ВКП(б) – только наполовину, из-за отсутствии самого Лаврентия Павловича…

Начинаю беспокоиться:

«Да где ж его чёрт носит?».

Ладно, наверное под самый занавес прискачет…

Чтоб назначить меня Верховным Главнокомандующим РККА, одобрения съезда не надо – достаточно решения Политбюро. Такая же петрушка и с Председателем Совета Народных Комиссаров – депутаты были лишь поставлены в известность. Правда, за последнюю должность должен ещё проголосовать и Верховный Совет СССР.

Итак, практически свершилось.

Решения партсъезда вступают в силу после опубликования их в главном печатном органе страны – в газете «Правда». То есть завтра я получу практически неограниченные ничем и никем, диктаторские полномочия.

Ну а там…

Ну а там новые заморочки!

Впрочем, всё как обычно: решение одних проблем – рождает новые проблемы.

***

Ну а теперь самое главное, с перспективой на отдалённое будущее… На