— Так ты тоже служил в защитниках?

— А как же! Как я по-твоему статус и лицензию получил? Отслужил в жёлтой зоне, сколько полагается, уволился, теперь живу здесь.

— И как? Хороший заработок?

— Не жалуюсь. На жизнь хватает.

— А почему не переедешь в Екатеринбург или в другой большой город?

— Потому что здесь есть красная зона, а там нет. Ещё вопросы имеются?

— Пока нет.

— Значит, так. Сейчас сколько? Двенадцатый час? В три час чтоб был здесь как штык. Приеду, заберу. Детали по дороге расскажу. Целый вечер будет на подготовку. Надеюсь, ты парень толковый, быстро разберёшься. Иначе даже не знаю, как с тобой быть.

— Понял. А тут есть, где скоротать время? Достопримечательности какие-нибудь?

— Ну ты насмешил, — хмыкнул Рыбаков. — Достопримечательность? В этой деревне? Даже не знаю… на пустыню сходи полюбуйся.

— Насмотрелся уже.

— Тогда без понятия, куда тебя отправить. В кино сходи.

— У вас даже кинотеатр есть?

— Разумеется, есть! На соседней улице. В общем, развлекайся, как знаешь, а мне пора. В три чтоб был. Не опаздывай.

Рыбаков поднялся и быстрым шагом вышел из заведения.

Если здесь есть кинотеатр — это хорошо. Будет чем заняться следующие три часа. Но вначале я решил сходить в гости к Наде. Если у неё выходной, есть шанс застать её дома. Может быть, вместе время проведём.

Я сложил газету, поднялся и направился к выходу.

— Эй, курсант, — позвал меня парень с козлиной бородкой.

— Тебе чего? — я остановился.

— Пойди сюда. Да ты не бойся, бить не будем.

— Приятель, это не мне тебя, а тебе меня надо бояться. Говори, чего хотел.

— Да просто поболтать. Я же не знал, что ты — знакомый Саныча.

— Теперь знаешь. А разговаривать у меня времени нет, — я развернулся и вышел на улицу. Болтать ещё с ними… На хрен они мне сдались?

— Ты не слишком-то задавайся, — проговорил мне в след парень.

Кино всё же пришлось смотреть в одиночку. Дома у Нади никого не оказалось. Дверь мне не открыли, на телефонный звонок она тоже не ответила, и я поплёлся в кинотеатр. Народу было мало, в небольшом зале сидели всего человек пять.

Когда вернулся в трактир, чтобы пообедать, компании уже не было. За столиками сидели совсем другие люди. Заказал первое, второе и чай, устроился на прежнем месте и спокойно поел, а потом продолжил чтение газеты.

Рыбаков немного задержался. Когда он вошёл в заведение, часы показывали двадцать минут четвёртого. Он был одет по-походному: в полувоенные брюки, бежевую куртку и кепку. Я к тому времени тоже подготовился к выезду и переоделся в полевую форму.

Перед трактиром стоял старый китайский внедорожник на больших колёсах. На двери виднелась вмятина, на крыше были установлены фары, на бамперах — кенгурятники. Автомобиль был специально переоборудован для мест, куда нам предстояло отправиться.

Я забрался на место рядом с водителем, кинул рюкзак на заднее кресло. В салоне лежали баулы и две винтовки в чехлах, а багажный отсек занимали крупногабаритные чёрные ящики. На приборной панели была установлена рация.

— Неплохая машина, — отметил я.

— Для охоты, — коротко ответил Рыбаков, заводя мотор.

Внедорожник заурчал, рывком тронулся с места и покатил в сторону Москвы, но сразу за посёлком мы свернули на разбитую дорогу — ту самую, на которой меня чуть не ограбили в первый день. Проехали мимо заброшенного завода и остановились.

— Вылезай, — велел Рыбаков. — Будешь учиться стрелять. Иначе толку от тебя… — он выбрался из салона, достал с заднего сиденья два чехла с оружием.

За территорией пустующего предприятия оказалась зелёная полянка. В кустах тёк ручей, а среди зарослей виднелись старый грузовик и останки автобуса.

— Почему местные не хотят, чтобы курсанты ходили в посёлок? — спросил я, шагая за Рыбаковым.

— Много причин. Ваши часто напиваются и буянят. А недавно случай был. Троих человек убили. Как раз тут неподалёку.

— Курсанты?

— А больше не кому.

— Вот же сволочи… — я сделал вид, что удивлён данным фактом. — А почему убийц не ищут?

— Почему? — Рыбаков остановился и повернулся ко мне. — А сам как считаешь? Думаешь, ваше начальство позволит ищейкам у себя рыскать?

— Да без понятия. Вот и спрашиваю, — внутренне я вздохнул с облегчением. Значит, меня искать никто не будет.

— Держи винтовку, — Рыбаков вручил мне чехол с оружием. — Здесь будем тренироваться. У нас на всё про всё часа два. Потом народ подтянется, и выдвигаемся на исходную позицию. Слушай внимательно всё, что скажу, и запоминай. Если есть вопросы, задавай сейчас. В красной зоне времени не будет.

Я взял чехол. Оружие оказалось весьма увесистым. Расстегнул, извлёк короткоствольную винтовку с небольшим оптическим прицелом.

— «Удар-3», — объяснил Рыбаков. — Старая но очень неплохая модель. Прицел двухкратный. Но можно его и вовсе снять, чтоб не мешался. Бить иных издалека смысла нет. Главное в нашем деле что? Собрать энергию. А если подстрелишь иного за километр, так пока до него добежишь, он уже рассеется.

Я мало что знал о модуляционном оружии. На уроках нам пока давали лишь общие сведения, касающиеся энергетики — углубленные по сравнению со школьной программой, но, в целом, ничего кардинально нового. Изучение специального оружия, доспехов и прочего снаряжения планировалось лишь на следующий год. Но благодаря усилиям моей кураторши, я имел возможность сделать это уже сейчас.

Устройство модуляционной винтовки было действительно в разы сложнее, чем у обычного автомата, но часа оказалось достаточно, чтобы разобраться в общих чертах.

Винтовка работала за счёт батареи, которая заряжалась энергией человеческого тела. Цевьё выполняло роль проводника. Необходимо было зажать кнопку и направить поток энергии в ладонь. Когда на верхней части ствольной коробки зажигался световой индикатор, зарядку следовало прекратить. Если у стрелка низкий уровень, он мог ощутить кратковременную усталость, я же не почувствовал ничего, хотя динамический показатель энергетики резко понизился, как после долгой физической нагрузки.

Оружие стреляло волновым импульсом. Заряда батареи хватало на один-десять выстрелов в зависимости от мощности, которая настраивалась регулятором.

Для уничтожения иного необходимо было разрушить его энергетическую структуру. У иных отсутствовали какие-либо внутренние органы, поэтому не имело значения, куда ему стрелять — в голову или в корпус. Как только существо получало критическое повреждение, его жизнедеятельность прекращалась и начинался процесс распада.

И тут важно было как можно скорее добраться до трупа и собрать энергию, поскольку та очень быстро «выветрилась». В идеальных условиях убитое существо отдавало десять процентов от общего баланса, но 7–8% — тоже считалось отличным результатом.

Кроме регулятора мощности, на