Шрифт:
Закладка:
И что ты с ними будешь делать? Лейт в отчаянии бросил полный мольбы взгляд на Лунира, но тот даже не заметил, занятый собственными беседами. Реодор и вовсе смылся… и это, кстати, хорошая новость. Если не знаешь, что делать, – следуй за королем.
Он усмехнулся пришедшей на ум фразе из Свода, но щебечущие рядом девушки отнесли это на свой счет.
– Милый, да, правда? – одна ухватила его за рукав. – Ага, ну как же, как же, а все потому, что!
Впервые прислушавшись, он едва удержался, чтобы не потрясти головой. Может, и ему чип в детстве поставили, и тот засбоил?
– Ну, вы же понимаете, о чем я, – девушка ласково погладила пальцем пуговицу на рубашке Лейта, посмотрела на подружку, и обе чарующе рассмеялись.
– Ой вряд ли, – на плечи шалуний легли тонкие пальцы. – Но, девчули, лично я знаю очень занятные ритуалы на троих.
Подружки сжались, словно мыши, только накладными ресницами хлопали так растерянно, что Лейт едва не расхохотался. Того и гляди, улетят.
Стоило изменяющей убрать руки, как девушки улетучились, словно и не было их. Остальные заметили опасность и исчезли еще раньше.
– Пойдем домой, – тихо попросила Аори. – Или еще нельзя?
– Почему, можно, – он первым направился к выходу.
Она посмотрела вслед, прежде, чем двинуться следом.
Эмпатия… Да, Лексаз? Чуть-чуть, самую малость? Может, если очень, очень постараться, я смогу почувствовать… его?
Лейт сам не мог понять, нравится Аори ему такой или нет. Роскошное платье, украшения, макияж, прическа… Она превратилась в настоящую придворную даму, ничуть не хуже тех, что выросли на дворцовых балах. Спасибо Ратту за его заботу, от души спасибо.
Но он всегда мог жениться на такой. А вот девчонка из другого мира, вредная, наглая, безответственная – всего одна.
Стоит ли звать обратно? Что еще придет в ее голову? Что, если в следующий раз он не успеет подставить руки?
Усилием воли Лейт выгнал мысли из головы, как много раз прежде. Не время. И так полдня эфу под хвост, а дела наваливаются быстрее, чем он их успевает разгребать.
В машине Аори осторожно взяла его за руку, переплела пальцы.
– Спасибо, – тихо сказала она и прижалась лбом к плечу.
– За что?!
Совсем не этого Лейт ожидал.
– За все. Что беспокоишься, что терпишь.
– Что, боишься, что “Экво” заберу?
Аори вскинула обиженные глаза и увидела, что он улыбается.
– Ну Лейт! Неужели нельзя серьезно?
– Если бы я с тобой был серьезным, я б уже с ума сошел, – он вздохнул, обнял ее и поцеловал в макушку. – Фу, ты липкая…
– Это называется – красивая.
– Красивая моя, объясни, что это было?
– Тебе не понравится…
– Тоже мне, открытие.
Аори устроилась поудобнее у супруга под мышкой.
– У-у-учеба, – выдавила она через силу. Рот словно ватой набили, и выплюнуть ее ну никак не получалось. – Э… Лейт, я не могу рассказать! Уроды! Твари!
– Если ты не хочешь учиться, никто тебя не заставляет.
Она осеклась, погладила его по колену.
– Я хочу. Мне интересно. Там совершенно другая жизнь, не эти занудные балы и заседания. Просто это… тяжело.
– Но ты можешь в следующий раз хотя бы сообщение сбросить, через сколько дней домой вернешься?
Аори тихонько фыркнула.
– Это было красиво. Ты посередине дороги, в свете фар… И две машины разворачиваются по сторонам. Надо было записать рекламу, не знаю только, какую…
– “Ориона”, само собой, – Лейт взъерошил ей волосы. – Что-нибудь про то, как самые крутые машины останавливаются, чтобы на него поглазеть. Или, что его владельцы круче самых крутых гор.
– А я думала, они только у Ори будут.
– Там и без рекламы уже двадцать четыре заказа на версии попроще. – Свободной рукой он достал смартфон и теперь недовольно листал набившиеся за последний час сообщения. – Когда тебе в Арканиум в следующий раз?
– Сегодня.
– Не поздно?
– Через неделю занятия вообще на ночь поставили. Там и останусь.
– Хм, – он с некоторым подозрением посмотрел на макушку супруги, уже превратившуюся в воронье гнездо его стараниями. – В гостинице? Может, водителя возьмешь?
– Каждому изменяющему – по квартире. Как тебе такой лозунг?
– Оптимистично, – усмехнулся он. – Ладно, как знаешь. Изменяющая… Давай только без гонок на этот раз?
– Кстати, а как ты нас нашел?
Аори подрыгала ногами, сбрасывая надоевшие туфли.
– Детский вопрос. Акос влез в систему, чтобы трассу проложить, а я посмотрел, где она заканчивается.
– А что ты ему сказал?
Она посмотрела снизу вверх тем шаловливым, дерзким взглядом, которого Лейт не видел так давно и по которому, как оказалось, отчаянно скучал.
– Что сказал, что сказал, – пробурчал он и снова уткнулся в смартфон, чтобы не начать целовать вредную, глупую, единственную прямо здесь и сейчас. – Незачем тебе это слышать.
– Лейт…
– Что?
– Жаль, что у нас больше не получится родиться, да? Ты бы хотел начать все заново, быть вместе без особенностей, без изменения?
– Хм. Наверное, нет.
– Почему? – она удивилась и даже немного обиделась.
– Я хотел бы простую, правильную жизнь. А с тобой такое невозможно.
Аори тихонько вздохнула и притихла, убаюканная плавным покачиванием “Ориона” и мерными ударами сердца где-то под серой рубашкой.
Последняя неделя весны выдалась суматошной, безумной, неимоверно счастливой. Ничего не напоминало уже о холодах, дождях, резком ветре. Тепло и лето воцарились в каждой травинке, и ждали лишь официального подтверждения своего статуса.
Когда Аори просыпалась, ни Главы, ни их изменяющей уже не было дома. Лейт не оставлял цветов на подушке, записок или иных приятных мелочей, и даже писать ему стоило только в случае крайней необходимости. Но Аори все равно постоянно вспоминала о том, с кем делила жизнь, и потому то ошибалась в простейших арканах, то щелкала, как орешки, самые заковыристые задачки, какие только мог придумать неугомонный куратор.
Для них с Лейтом оставались лишь вечер и ночь. Иногда – только ночь, если кто-то возвращался после наступления темноты. Они бросались друг к другу, пытаясь вместить в несколько часов то, что переполняло души, чтоб хоть немного притушить пожирающий их огонь. Проживали все, что могли представить, от тихого разговора и невинных поцелуев и до той грани, где заканчивался человеческий стыд.
И дальше нее. Как можно стыдиться того, с кем делишь саму себя, того, в чьей груди бьется частичка твоего сердца?
И, главное,
