Кроме Солмира, собеседников в этом месте у нее не было, но именно он оказался одним из немногих людей, знавших, каково это.

Она уткнулась подбородком себе в колени.

– Когда мать договорилась о моей помолвке с Ариком, она даже не сказала мне об этом до официального объявления.

Тихий шелест клинка о дерево затих.

– Решение не из лучших.

– Да уж, – фыркнула Нив. – Это было… неловко, если честно. Его любовь к Рэд была настолько очевидна.

– М-м. – Солмир снова принялся водить ножом по куску дерева, но медленно. Давая ей возможность поговорить о человеке, которого он ненароком уничтожил.

Но пока Нив об этом думать не стала. Не сейчас.

– Наверное, тогда я и осознала, как мало все это значит, – тихо сказала она. – Титул, власть… Ты для них лишь временное пристанище. Колесо продолжит крутиться, ты сядешь на трон или кто-то иной.

Солмир опустил нож и деревяшку и окинул взглядом серый горизонт.

– Как бы там ни было, – отозвался он, – в иных обстоятельствах ты бы стала превосходной королевой.

– Честно говоря, сомневаюсь. Хотя все было бы проще, если бы ты не притворился моим нареченным и не использовал мое стремление спасти сестру для своих нужд. – Такие слова могли сочиться ядом, но Нив произнесла их устало. Гнев трудно было без конца подпитывать, даже праведный.

– С этим не поспоришь.

Он привычно потер шрамы на лбу.

Она кусала губы, теснее прижимая к себе колени – будто воплощая узел, в который беспокойство скручивало ее внутренности. Наконец решившись задать вопрос, Нив тихо произнесла:

– Зачем ты изображал заботу, когда был на его месте?

Солмир застыл. Уставился на свои руки, словно они сделались чужими. Потом свел брови, закрыл глаза и плотно сжал тонкие изогнутые губы.

– Поначалу я счел, что это необходимо для моей роли.

Слышать это было горько, хотя и ожидаемо. Нив даже отчасти порадовалась тому, что он хотя бы не лжет. Что они хотя бы стали немного ближе к искренности друг с другом.

– Вы были помолвлены, а я не представлял, какие отношения вас связывают. Даже притом, что он заключил Сделку ради спасения твоей сестры. Но потом… – Солмир снова сжал губы, неуверенно стиснул руки в кулаки и произнес следующие слова, будто силой выдавливая их из себя: – Потом я заботился о тебе потому, что чувствовал чертову потребность заботиться.

Нив не знала, как отвечать на такое. И потому не стала.

Какое-то время ей казалось, что Солмир так все и оставит, так и ограничится этим простым и ничем не приукрашенным объяснением. Но он снова закрыл глаза, потом открыл их. Вздохнул.

– К несчастью, о тебе легко заботиться, – сказал он. – Ты сильная. И хорошая.

– Никакая я не хорошая, – почти прорычала Нив. – А быть сильной мне пришлось. Ты обернул все так, что это стало необходимо.

– Да, – тихо сказал он. – Так что вся твоя ненависть мной заслужена.

Нечто определенно жгло Нив изнутри, гремучей смесью чувств, от которой ей хотелось сжаться в комок. Но она не могла сказать, была ли это ненависть, заслуженная или нет.

Солмир вытянул из-за спины все свои длинные волосы цвета дыма и принялся их заплетать. Закончив косу, он оставил ее лежать у себя на груди.

– Тогда, в самом конце, я не убивал Арика.

– Это должно тебя оправдать?

– Ничто не может меня оправдать. Я это знаю.

Вся не-совсем-ненависть внутри Нив свернулась еще туже.

– Если бы мой план сработал – если бы я смог вытащить остальных наверх и уничтожить – я бы отпустил Арика, – продолжил Солмир. – Его убила Рэд. Чтобы закрыть врата.

И у нее, и у Рэд руки оказались в крови. Это должно было ее поразить, но лишь добавило штрих к картине их трагедии. Нив смогла лишь заставить себя кивнуть.

Какое-то время они сидели молча, не глядя друг на друга.

– Расскажи мне, каково было быть Королем, – наконец попросила Нив. – Тогда, когда ты был человеком.

Она больше не желала говорить о себе и слышать, что она хорошая или сильная. Лучше было послушать его историю, узнать все возможное, коль скоро она оказалась заперта здесь с Солмиром, ставшим ее единственным путем к возвращению домой.

Солмир потянул себя за наскоро сплетенную косу, задумчиво поджимая губы.

– Альпера мало что из себя представляла. Тогда, так много веков назад, что я перестал пытаться их счесть. Горстка людей с трудом выживала в снегах. И сопротивлялась Оракулу.

Тому Древнему, к которому они теперь шли. Волоски у основания шеи Нив встали дыбом от мысли о прощальной исповеди Змия, об уничтоженных им землях и отравленных водах.

– Что он творил?

– Оракул отличается от остальных. – Солмир поднял отложенный в сторону кусок дерева и принялся крутить его в руках. Тот уже обретал форму, но Нив еще не могла понять, чем именно ему суждено стать. – Он тоже чудовище, но изощреннее прочих. Древние были, в общем-то, не из тех богов, что требовали поклонения, а вот Оракул его желал – и торговал истиной в обмен на жертвоприношения. – Солмир сглотнул. – Поклонявшиеся ему всегда заканчивали тем, что позволяли Оракулу пожрать их.

– Чудесно слышать об этом прямо накануне визита к нему.

– Это не должно стать помехой, – мрачно отозвался Солмир, не пытаясь изображать легкомыслие. – Откровенно говоря, не могу дождаться возможности убить эту тварь.

Договорив, он поднялся и спрятал нож и кусочек дерева обратно в сапог. Нив снова накинула на плечи его плащ, похлопав по карману, чтобы убедиться, что кость бога на месте. Та успокоительной тяжестью легла ей на бедро.

– Далеко еще? – спросила Нив, надевая чужую обувь.

Солмир прищурился, поднял руку и повел пальцем вдоль далекой полосы костяных гор. Поколебавшись несколько мгновений, палец остановился, указывая на один из наростов – округлый, с нисходящим к земле выпирающим мысом.

– Там, – сказал Солмир, роняя руку. – Туда нам надо идти, чтобы отыскать Оракула.

– Кажется, прогулка будет долгой.

– Оно ближе, чем кажется. – Солмир пошел вперед, пожирая расстояние длинными шагами. – И не о прогулке тебе стоит волноваться. А о подъеме.