Он знал, что написала Лами, у него фотографическая память. Достаточно один раз посмотреть и… все. Текст впечатывается в мозги.

По мере того, как она читала, бледнела все сильнее, тяжело дыша, еле сдерживала слезы.

– Мне… мне надо к маме. Надо увидеть ее.

– Я… я помогу тебе бежать!

– Ты?

С неверием смотрит на него, губы дрожат. Такая красивая. Похожа на ту Вику, которую он встретил у полицейского участка. Она ведь изначально должна была принадлежать Рамилю.

– Я! Я вывезу тебя отсюда к твоей маме… просто не было возможности, не мог. Ты верь мне. Я все о нас помню. Я люблю тебя, Вика.

Схватил за руки, прижал к губам.

– Побежишь со мной?

– Да! Побегу!

Снаружи послышались шаги, и Рамиль выскочил на балкон, обливаясь холодным потом от ужаса, потому что в комнату зашел отец.

– С кем ты здесь разговаривала?

– Я читала вслух.

– Читала?

– Да. Чтобы слышать свой язык, я читаю вслух.

– Куда ты уезжала вчера днем? М? Я знаю, что последнее время ты отсутствуешь по нескольку часов в день! Только не лги мне, или я сверну тебе шею!

Рамиль дальше не слушал. Он прокрался к пожарной лестнице и бесшумно спустился вниз, в сад, потом, тяжело дыша, побежал в сторону оранжереи. План побега больше не казался ему безумием. Наоборот, это и есть спасение…

Глава 20

Так и стою на коленях, не в силах справиться с дрожью и с паникой и посмотреть на него снова. Мне страшно. А он отвел с моего лица волосы, погладил их. Медленно, перебирая пряди, опускаясь к затылку. И это не успокаивает, а наоборот, заставляет затаиться, очень тяжело дыша.

– Зачем? – едва шевеля губами. – Зачем я вам?

Мне жутко услышать ответ, а он и не торопится отвечать. Все еще гладит мой затылок, потом вдруг сжимает волосы в кулак и сильно подтягивает к себе, наклоняя над своим пахом и расстегивая ширинку. Попыталась отпрянуть, но его рука огромная, сильная, как будто железная, от ощущения, что он, и правда, сломает мне шею, темнеет перед глазами.

– Вот за этим, – ткнул меня еще ниже, – за тем, что ты должна делать молча и покорно. Будешь послушная – не пострадаешь! Поняла?

Я смотрела, как пальцы чуть приспускают штаны, он слегка тряхнул меня, выводя из оцепенения и требуя реакции.

– Поняла? – в голосе сталь, и тон не терпит возражений.

– Ддда, поняла.

У. Соболева. «Невеста для Хана»

Это была третья машина. Я не думала, что бежать будет настолько тяжело и настолько страшно. А еще… еще я не думала, что побегу вместе с Рамилем, и что он, и правда, помогает мне. У меня не осталось сил. Мы ехали много часов без перерыва, запутывали следы, перемещались в разных направлениях.

Мне постоянно казалось, что нас вот-вот догонят, и мое сердце разрывалось от предчувствия и от страха. Ведь нас точно преследуют. Нас ищут. Нас выслеживают, и если найдут, то мы позавидуем мертвым. Рамиль не мог этого не понимать и все же решился на это сумасшествие.

Рамиль никогда не сможет противостоять такому чудовищу, как его отец. Последнюю машину мы сменили, пересекая границу.

– Нет времени думать. Если нас ищут, то наша фора просто ничтожна. Нас пропустят мои люди, потом прикроют… но надеяться на их честность не приходится. Если дадут больше, чем дал я, нас сдадут с потрохами.

Рамиль взял меня за руку, открыл передо мной дверцу машины, пропуская внутрь. Но у самой границы он вдруг затормозил.

– Уезжаем обратно.

– Почему?

– Видишь, там вдалеке зеленая тряпка развевается на ветру?

– Да.

– Это означает, что нас нашли.

Боже! Я вся похолодела.

– Не страшно. Такое могло произойти. Вернемся и проскочим через другое кпп. Правда, придется заночевать в отеле.

– А это не опасно?

– Нет. Они не ожидают, что мы вернемся, и пойдут дальше, а мы остановимся там, где уже были. Поехали. Пока они уйдут вперед, мы проскочим на другой границе.

К гостинице мы добирались пешком и эту машину тоже бросили. Я безумно устала, и, наверное, у меня вот-вот откажут ноги. А еще ужас. Дикий и панический. Я смертельно боялась, понимая, что, если ничего не получится, лучше будет умереть самостоятельно.

И… какое-то странное ощущение предательства. Как будто я предаю ЕГО. И предавая, сжигаю за собой все мосты. Но как можно предать того, кто взял тебя в рабство… Но ощущение не покидало. Если мне удастся вырваться, я начну всю свою жизнь сначала. Я заберу маму и сестру, и мы уедем очень далеко. Денег за кольцо хватит на долгое время.

Но если ОН найдет нас, то, скорее всего, меня ждет мучительная смерть… а своего сына он пощадит. Я готова была с этим смириться. Ведь Рамиль сейчас так рисковал ради меня, на такое пошел. Я буду всегда ему благодарна.

И вдруг на какое-то мгновение я подумала о том, что вдруг нас никто не ищет. И почему-то от этой мысли стало больно слева, потянуло и заныло под ребрами. Какая-то часть меня привыкла к его одержимости, какая-то часть меня… ей нравилось, что Ахмад всегда рядом, всегда хочет видеть. От женщины такое не скрыть. Женщина чувствует, когда нравится и когда ее желают. И он желал меня. Желал так, как ни один мужчина на свете.

Но… но после того, что было там на поляне. Я сама себе не могла простить своей страсти, тому, как самозабвенно отдавалась своему палачу. Казалось, что в начале я предала саму себя и свои клятвы.

– Что это за гостиница?

Спросила у Рамиля и посмотрела на его профиль. Совершенно не похож на Ахмада. Совсем другое лицо. Никаких общих черт. И… почему-то теперь внешность Рамиля казалась мне слащаво-смазливой и… сильно проигрывающей его отцу.

Когда-то я бы многое отдала, чтобы вот так бежать с Рамилем. Я была бы счастлива. А сейчас. Сейчас меня радовал только побег, но не мужчина рядом со мной.

Мы оказались в гостинице в общем номере с двуспальной кроватью. Когда вошли в него, я косо посмотрела на постель, и Рамиль прикрыл за нами дверь. В ту же секунду он схватил меня в объятия.

Это было неожиданно, и я со всей силы оттолкнула его.

– Ты с ума сошел? Ты что делаешь?

– Викааа, – застонал